Сибирские огни, 1986, № 8

— Еще как принимают!! Кормов у нас хватает. Ухода лошади требуют намного меньше, чем, например, бычки. Оранжерея. Цветоводство в сибирской деревне? Непривычно. Ответвление от основного хозяйства прижилось. Вызвало любовь женщин. Зимой за стеклом в теп­ ле цветут нарциссы, тюльпаны. С цветами чествуют ударников труда, дарят их победителям соревнований. Жен­ щинам такой подарок особенно по душе. И колхоз свежие нарциссы и тюльпаны продает. Сколько же стоят ваши цветы, если продаются они зимой? Меня колхозная цена почему-то особен­ но заинтересовала. — Два рубля. — Что два рубля? Один цветок? Я надолго замолк, стараясь понять себя, вернее оценить свои чувства. А они у ме­ ня перемешивались как в калейдоскопе. Вставали в памяти добрые молодцы на новосибирском рынке с большими чемо­ данами, из которых доставали они сплюснутые тюльпаны. Те тут же под ру­ ками оживали и надевали на себя этикетку с ценой «три рубля» за каждый. Колхоз­ ные тюльпаны — по два рубля. Дешевле. Вспомнилось мне, как я заглянул од­ нажды в цветочный магазин на улице Челюскинцев: шел на день рождения к новосибирской писательнице, милой жен­ щине, и, не надеясь на удачу, увидел на прилавке розы. Свежие, с каплями воды на бутонах, пахнущие. Мне завернули десять цветов на четыре рубля. Государ- ственная цена — дешевле. После того, как калейдоскоп во мне несколько приостановился, я захотел кое- что уточнить: ■ — Дороговато. И покупают? — Еще как. Даже ждут. «А куда денешься,— проверяю я се­ бя.— Зима. Да если нужны». — Как в районе относятся к вашей цве­ точной статье? — По-разному. Кто за инициативу хва­ лит. Кто косится. Что-то во мне восстает против этой цве­ точной деятельности. Понимаю, что кол­ хозные цены диктуются экономикой, а меня беспокоит какая-то моральная цена этой торговли. Я вижу и радость покупа­ телей, и нелестные реплики в адрес колхоза. Цена все-таки для покупателя накладна. И хочется мне почему-то, что­ бы неодобрительная реакция эта не рождалась и не приставала к имени пред­ седателя колхоза, авторитет которого высок. Слишком хорошо знают Ивана Михайловича в округе. А Иван Михайлович меня разубеждал: — Цена прикинута экономистами и бух­ галтерами. Они, цветы эти, и для колхо­ за дороги. На солонцовых землях нам все дается трудно. Во все мы деньги большие вкладываем. И даже по этиче­ ским соображениям мы не можем хозяй­ ство раздаривать. Вот такой экономический расклад пере­ брал я в уме. У меня не было прав и осно­ ваний что-то брать под сомнение, что-то оспаривать — слишком мало я знал о сложностях и тонкостях при анализе ста­ тей колхозных доходов. Я только с большей дотошностью вгля­ дываюсь в металлические конструкции новой колхозной теплицы на добротном фундаменте. Теплица пока еще не за­ стекленная. Мы проходим с Иваном Ми­ хайловичем через всю огромную длину ее. Я стараюсь не затрагивать вопрос о стекле, чтобы неосторожным словом не разбередить его душу. С утра Иван Михайлович звонил в сель­ по в Чистоозерку и все узнавал: — Ну а стекло-то есть? — Есть. — И в чем же дело? — Он просительно называет по имени-отчеству заведующую магазином.— Я в банк сейчас же поеду. Договорюсь. А вы со своей стороны выяс­ ните все. У меня же время не терпит. Слушает чье-то объяснение. Значит, никак нельзя? Наличными? Вы все же выясните, как можно. Я к вам еду. Мне объясняет: колхозу через магазин покупать нельзя. Положено через базу безналичными. — Сколько за стекло? — спросил я. — Две тысячи рублей. СуммаГ За одно стекло! Вот и сопоставляй пользу и. этику. Я ездил с Иваном Михайловичем в сель­ по, в банк. Чувствовал, что ему, с его настроением, я ох как не нужен, поэтому ничего не расспрашивал, за ним не увя­ зывался — ждал в машине. Только к вече- ру, стараясь подбодрить меня и сам ра­ дуясь, сказал: — Все. Стекло мне на теплицу продали. Теперь только вывезти и остеклить. — И оборудование смонтировать. И бу­ дет у вас в теплице искусственный дождь и... — Зимой свежие огурцы и помидоры. В колхозную столовую дадим, в школу, в детский сад, колхозникам. — И..? — И на продажу. Еще одна инициатива председателя кол­ хоза, поддержанная колхозниками, и еще одна статья дохода — звероферма. Звероферма просторная и длинная, как заводской цех. По бокам пролетов клет­ ки со зверьками. Я разглядываю их. Они тощенькие, невзрачные. Где золотой от­ лив? Где серебристая изморозь меха? В клетках песец, норка, лиса. — Почему они такие? — А июнь. Не сезон. Они поправляют, ся и набирают силу к осени. — Будут настоящие? — С красивым мехом. — Сколько стоит шкурка? — Разные цены. Сто семьдесят рублей, двести. Зверьки эти проходят у нас весь цикл. Есть и пошивочный цех. В нем шьем шапки. Как родилась идея зверофермы? А так... Бывают ведь у нас явления непред­ виденные. Например, падеж скота. Я имею в виду не только наш колхоз... А ведь в природе ничего не пропадает. Павших животных в лесу звери поедают. А тут: скот пал — и в отбросы. Не по-хо­ зяйски. Жалко. Пришла мысль создать звероферму. Я все отходы мяса в сосед­ них хозяйствах забираю. Позже, в другой приезд, я видел этих зверьков и не узнавал. Был уже онег, а зверьки не сворачивались клубочком от мороза — мех на них теплый и пуши­ стый. 125