Сибирские огни, 1986, № 8

Василий КОНЬЯКОВ СРЕДИ ЧИСТЫХ ОЗЕР Е сли хотите увидеть прекрасное место, спросите, какое здесь место " самое древнее. Умели эти неза­ памятные люди выбирать самые лучшие места»,— произнес когда-то русский ху­ дожник Николай Рерих. Мне эти слова вспомнились, привязались и не отпускают. А за окном поезда пролетают березо­ вые колки, домики путеобходчиков, вдав­ ленные а грязь бревенчатые мостки че­ рез канавы, растерзанные, склонившиеся к этим мосткам тальниковые кусты. И вот перед глазами море не море, озе­ ро не озеро — разлив воды до горизонта, до далекой березовой гривы. А в воде то тут, то там стоят почерневшие стожки сена, копешки распочатые и нетронутые, и по всему разлитому полю, на глади его — будылья и стебли прошлогодней тра­ вы. И так ровно поле, так неглубока во­ да — через нее можно брести в сапогах. Проплыли длинные валки скошенной пшеницы, утопленные и все-таки четкр обозначенные на неглубокой воде, не­ подобранные прошлой ненастной осенью. Стоит вода, а на календаре июнь. Не впитывает, не пропускает влагу со­ лончаковая подушка степного поля. Мно­ го осталось на нем недовершенной ра­ боты. Потом я еду на машине по избитой дороге. На неустойчивой основе продавлива­ лась она под машинами весной, вздуваясь грязевыми валами. Крутились в жидком месиве колеса буксующей техники. Сейчас грязевые валы затвердели вы­ сокими гребнями, крошились, и машина, объезжая их, жалась к бровке. Дорога держала до первых дождей, до первой распутицы. Чтобы поправить такую до­ рогу, нужно в настил ее убухать тысячи вагонов гравия, только тогда обретет она надежную опору. «Умели выбирать в древности люди самые лучшие места». Чем же прельстился ты почти сто лет назад, «незапамятный» человек, когда ста­ вил здесь свою первую веху? Я ехал в деревню с нежным названием «Журавка», в колхоз имени Мичурина, известный своими успехами в Чистоозер­ ном районе. Ехал к председателю колхоза 122 Ивану Михайловичу Яровому. О председателе колхоза я знал мало. Пресса о нем, да и о колхозе имени Мичурина, пишет скупо. Я жил в деревне Журавка неделю . Сколько мы обо всем переговорили с Иваном Михайловичем! Передо мной предстал человек энергич­ ный — деловой, умный и... не бесспорный. Небесспорность эта возникала из-за еле уловимой грани между хозяйской прак­ тичностью и этическим риском. Я попытаюсь остановить внимание на вехах его хозяйствования. На этих ве­ хах, деталях сельского бытия я хоть в ма­ лой степени тщусь понять неспокойную его жизнь и то подвижничество, что по­ буждает его радеть за дело свое, вызы­ вая зачастую не только благодарность; а и неодобрение. Пытаюсь понять, что побуждает его жить не только предчувст­ вием перемен в деревне, а брать на себя их тяжесть. Иван Михайлович Яровой приехал в д е ­ ревню Журавка в 1964 году после окон­ чания Омской партийной школы. До этого он уже поработал токарем на за­ воде «Сибсельмаш», служил в армии. По приезде в Ж уравку коммунисты колхоза избрали его секретарем партий­ ной организации. Председателем колхоза работал тогда Иван Андреевич Куриленко. Ивана Михайловича при первой встрече поразил рост Куриленко — около двух метров. Крупный, в кепке, сапогах. С уро­ вый. Неподступный. Инструктора райкома, приехавшего представить Ярового, отпра­ вил домой: «Мы тут сами». Потом уже дома, за беседой, сказал Яровому как приговорил: — Руководитель должен быть здоро­ вым, решительным и все уметь. «Это на первый взгляд Куриленко ка­ зался жестким,— вспоминал Иван Ми­ хайлович.—-А на самом деле был он от­ крытый и добрый, как ребенок. Дети лучше всего распознают доброту. Мои дети, например, ещ е маленькие были, липли к нему как к самому близкому че­ ловеку. Он не только внешне, а и сер д ­ цем был большой человек. Людей любил и спешил что-нибудь для них сделать. Это ведь при нем в полунищей еще де-