Сибирские огни, 1986, № 8

— Извините великодушно, отец Василий. Я велю посмотреть, не пьян ли звонарь. Не то беды не оберешься, коли паника начнется... — Вам, уважаемый Наркис Александрович,— сказал священник хозяину дома, когда тот вернулся,— надобно отдохнуть и подлечиться. Вот схлынет ярмарка и поезжайте-ка вы себе куда-нибудь этак не­ дельки на три, на четыре. В Барнаул, скажем, либо в Томск. Провет­ ритесь, отдохновение своим нервам дадите. Побываете в светском об­ ществе. Вот и снимете напряжение с души и тела. А пока попейте-ка настою кошачьего ладана. У моей попадьи этого снадобья много. Она вам и рецептик подскажет... Надобно научиться на каждый день зага­ дывать себе несколько неприятностей. А случилась, скажем, одна — и вы уже не огорчаетесь, а радуетесь. Ну вот, мол, и слава богу, одной неприятностью меньше. А ежели случится, что и сверх загаданных произойдет еще одна-две, то у вас и после этого не будет причин уби­ ваться: вы ошиблись-то совсем немного. Психологическая игра, предложенная отцом Василием, показалась майору Соколовскому остроумной. Но разговору не суждено было продлиться,—дверь в спальню резко распахнулась. — Беда, господи, беда! Князь стреляться будет с козлом! — Какой еще козел, Машенька?! — Да этот, томский купец! Фамилия у него такая... Они оба в ярости. Того и гляди в рукопашную схватятся... Г Л А В А V С К А Н Д А Л После того, как Наркис Александрович и отец Василий удалились для конфиденциальных разговоров, все шло как нельзя лучше. Боль­ шинство мужчин перекидывалось в картишки в кабинете хозяина. Ос­ тальные оставались с женщинами в гостиной. Здесь были петербург­ ский князь и томский купец-миллионер. Беседа протекала весьма мирно, и вскоре вернулась «на круги своя»,— опять заговорили о брил­ лиантах. Поклевский-Козелл, перстни которого были густо усеяны драгоценными камнями, стал протягивать дамам и князю через стол то одно, то другое кольцо, чтобы те оценили их достоинство. Кольца стали примеривать на свои пальчики дамы, вздыхая от зависти и вос­ торгов. Князь, не желая отставать от купца, начал расхваливать свой единственный адамант, мол, дома в Петербурге у него их целая прорва. Свой перстень князь тоже передал на осмотр. Поклевский-Козелл, равнодушно повертев бриллиант князя, с пре­ небрежением проговорил: — Да'это же сущая страза, ваша светлость. Страза... На князя будто кипятком плеснули. — Ты забываешься, Поклевский! Это не страза, голубчик, а самый натуральнейший бриллиант, которому и цены-то настоящей нет! Все твои стекляшки скопом не стоят этого одного! % — Ты не ори, ваша светлость, не ори! Носишься тут со своей стра- зой, как дурак с Писаной торбой... — Как ты смеешь, быдло! — в бешенстве вскричал князь и, выхва­ тив перчатку, невесть как оказавшуюся при нем, бросил ее на стол перед томским купцом. Но Поклевский-Козелл захохотал и протянул через стол к самому лицу князя волосатый кулачище величиной с двухпудовую гирю: — Я вот стрельну тебе, ваша светлость, не устоишь! В это-то время насмерть перепуганная Мария Павловна, сидящая тут же за столом, и бросилась в спальню к мужу... Наркис Александрович, выслушав очевидцев, безнадежно махнул рукой и устало опустился на первый подвернувшийся стул. 102