Сибирские огни, 1986, № 7

— О-осип,— пророкотал Аркаша и обнял Осипа. Д а й я теоя по целую. Друг ты мой сердечный. — За что же? — скромно сказал Осип. — Ну бро-ось. Я ведь помню... Обязан тебе. = К Д М„о м „Ю. д а я ли один. Ты ведь я. - Он на ^ ся Осипу в у х о ,- в драматургию ввел, я слышал. Свид * быть, но слы-ышал, слышал. Возился с ним, дописывал, с режиссера ПР° ТОсип°улыбнулся так, что стало понятно: от молвы “ — А сейчас он знаменитость. Твои выкормыш. Твоя У • _ — Ты ведь актер. В театре все на в и д у ,- “ ■“ " А ” » ' “ 3“ — Какой актер? Я здешний во-о-орон ,- пропел п„ ѵ _ Гг , с персональной пенсией.— Он принялся трясти Ос У РУ У- брат, спасибо. Намедни, слышал, юбилей у тебя. — Юбилей, юбилей,— сказал Осип. — Позови, непременно позови. Я слово скажу. Закачаешьс ... Ну Николя, ну тихоня,— удивился Осип, вальяжно так уходя от Аркадия, а там незаметно все прибавляя да прибавляя^ход. И тотчас увидел, как дразнится Николя и пялит длинный красный язык, а ьоло- дя-Вельзевул с лисьей мордой в рыжей бороде льет по стаканам болотную жижу и щурится желтым оком. Только почему все пропало потом? Привиделось, непременно р виделось. Вот сейчас,— говорил он себе,— сейчас. Спрошу у Николи про вчерашний вечер. Спрошу, и все кончится. А позвольте я вам' какую-нибудь видимость изображу, мелькнула у Осипа в голове вчерашняя фраза. Будто за язык его потянули и вытащили этакую напраслину, этакий навет на самого себя. Глупости все, наваждение. ■— Здравствуйте. — Мое почтение. — Приветствую вас,— бормотал Осип, уже и лиц от этих мыслей не различая, и того, что солнце вокруг сияет, и воробьи в лужах купаются, и капли с крыш сыплются. Через две ступеньки запрыгал Осип по редакционной лестнице, все выше да выше. А там через «предбанник» и скорехонько в Николин кабинет — шасть! Ан нет, закрыт кабинет, на замке. — Д а что же это такое? — сказал Осип.— Куда начальство делось? Вахтерша посмотрела на него с любопытством: — А вы не знаете? — Откуда же мне знать?— хотел крикнуть Осип, но вместо этого прошептал только — уж больно поразил его таинственный бабкин вопрос, а больше того сам тон, которым она его задала. Было в этом тоне нечто такое, из чего следовало, что уж кто-кто, а Осип-то непременно должен знать, по какому случаю Николя отсутствует. — Так и не знаете? — снова спросила бабка, разглядывая Осипа.— У нас уже все знают. В больнице он. — Как в больнице,— испугался Осип. — А так,— сказала вахтерша.— По ночам не будет шляться. Света мало, скользко. А тут весь город ямами перекопали: все строют и строют. Сам черт ногу сломает... — Так в какой он больнице? — ошеломленно спросил Осип. — Как в какой? В травматической. — В травматологической. ' — А не все ли равно,— сказала вахтерша.— Да иду, иду... Она побежала на звонок, что надрывался в приемной, а в «предбанник» выскочил фотокор — мальчишечка в белесых джинсах и коричневых полуботинках на высоком каблуке. — А вот на ловца и зверь бежит! — крикнул он, увидев Нетупского. 96