Сибирские огни, 1986, № 7

_ Ну, ну,— улыбнулся Горюня,— Как отказать? — и снова склонился над столом.— Ну ладно, это прилично, он отодвинул пару фотографий,— Это прилично. Мальчишка тряхнул длинными рыжеватыми патлами. — Шедевр, Женя Борисыч, шедевр! — А с чего у тебя этот шедевр смотрит как сердобольная волчица. Ну с чего у нее физиономия, б^дто лимон за щекой держит? Ей же транзистор вручают, а не долг с нее требуют... Нетупский деланно смеялся, и Николя похихикивал. — Так ведь час назад снял... — Возьми этот шедевр и повесь его на гвоздик. А в пленке замену найди.— Он сгреб фотографии и успел еще крикнуть вслед: Текстовку через пятнадцать минут. Шестьдесят строчек! потом, смеясь, посмотрел на Нетупского.— Вот арап, шедевры у него... Но прилично. А тебя заретушируем, извини. И Нетупский подумал, что поменялся Горюня, уверенности поприбавилось, будто всю ее оставил Елисеич в наследство Горюне. Дверь внизу распахнулась, и в нее ввалились две развеселых девахи: хохочут, шубы распахнуты, волосенки из-под шапок в глаза лезут,— спрятались от кого-то. — Ой, умора, ха-ха-ха... — Вот потеха... Нетупский остановился, и Николя следом. — Катька! Да это же Осип! — Д а , это я,— кокетливо сказал Осип и развел руками: не отрицаю, мол, никуда не денешься, в самом деле Осип. — Катька! Да это же Нетупский! Который по телевизору... — Д а , это я,— повторил Нетупский. — Осип! Ты же у нас лекцию читал! — О любви, дружбе,— уточнила Катька. — Неужели не помнишь? Вот умора! — Приглашаем в гости, Осип. Компания у нас. — Да и не пойдет он. Зачем ему?! — Нет, я могу,— кокетливо сказал Осип. — Пойдем! — заорала Катька.— Почетным гостем будешь. Осип сходил по ступеням, жеманно покачивая разведенными в стороны руками. — Нет, какова популярность! — воскликнул Николя в захлопнувшуюся дверь, и, пританцовывая, бесенком запрыгал со ступеньки на ступеньку. На улице, когда он выскочил туда, сияли фонари. В их свете медленно падали крупные хлопья снега и таяли на асфальте. Тротуары были полны людьми. Витрины и подъезды кинотеатров празднично светились. Смех и обрывки разговоров носились в воздухе. — Черт возьми! — восхитился Николя,— Какая прелесть! Скользя и хихикая, он припустил вслед Нетупскому. А. тот выкаблучивался: — Все ищут. Все приглашают. Минуты для себя нет... Пальто его было распахнуто, шапка набекрень. Девахи висли на нем,хохотали и уговаривали: — Мы тоже приглашаем: — Куда же умная бредешь ты, голова? — услышал Николя и тотчас увидел Гладышева. В искристой’ под фонарем, заснеженной шапке он стоял, опираясь на трость, и снег блестел у него на воротнике и плечах, а насмешливое лицо было обращено к Нетупскому. Осип тоже услышал Гладышева и с трудом освободился от своих спутниц: — До свиданья, до свиданья, девочки. Дела, дела... А те кричали: — Пойдем, Осип! но Осип сделал им ручкой: ^«привет, привет». — Беда,— сказал он Гладышеву,— Хватают, ведут... 86