Сибирские огни, 1986, № 7

старику Литохину кричал:— А сюда такое дерьмо только сдай. Еще раз только попробуй.— И сердито сквозь зубы: — Король информации, тьфу!.. Сцена эта со все новыми вариациями повторялась раз, а то и два в год и никаких результатов не давала. В последнее время Елисеич и вообще от разговоров на эту тему со стариком Литохиным отказался. Выуживал из всего, что он приносил, только самое интересное, правил нещадно и отправлял в набор, приговаривая: — А ведь есть нюх у старика. Областной мы опять фитиль вставим. Сейчас Литохин держал ладонью подвязанную щеку и смотрел на Талызина больными глазами. — Ты вот что,— сказал Талызин.— Не хочешь к врачу — домой иди. Ромашкой полощи, ванночки поделай. Полегчает — придешь. Литохин головой покачал: — Не могу. У меня интервью с кошкодером. — Да что ты несешь? — Кошкодер. С Ленфильма. И шьемочная группа. Нынче приезжают. Приятель сказал. — Ну, слушай,— вздохнул Елисеич.— Ты со своими жубами... вот ты, господи! Талызин с Нетупским хохотали. — Интервью с каскадером Николя сделает. Иди,— сказал, наконец, Талызин. — Не-ет,— Литохин печально покачал бантиком на макушке,— не сделает. Д а я уже и договорился. Нетупский сразу подхватился: — Могу и я сходить. Тема наша,— нй Талызин только ладонью прихлопнул: — Посиди, тебе тоже дело есть. Так и осталось интервью с ленфильмовцами за Литохиным. — Как хочешь,— сказал Талызин.— Сиди, мучайся. Тогда я на тебя еще одно дело навалю. Литохин только рукой махнул: — Давай, наваливай. Старый конь борозды не испортит. — Значит, вот какие новости, — сказал Талызин. — Осипа Нетуп- ского наш музыкально-драматический в худсовет запросил. Они просили — мы не спорили. Нетупский себя на горячих углях почувствовал,, и сердце оборвалось: подошла, подоспела везуха. Но тут же Талызин как холодной водой окатил: — Журналисту, пишущему о театре, в совете этом вроде бы и делать нечего,— и насмешливо так пощурился на Осипа, помолчал.— Но я подумал — пусть. Кому-нибудь прок да будет... Нетупский краснел, бледнел и пытался изобразить на лице постную улыбку. — Д а брось ты,— усмехнулся Талызин,— Я же вижу, что рад. Ну и радуйся. Поговорить там тебе будет вволю Но речь-то о другом. Примадонне нашей Анне Федоровне Березиной — юбилей. Заслуженный юбилей, потому что вся жизнь ее — подвижничество во имя сцены, во имя искусства... Нетупский заторопился: * — Д а , я знаю. Мы в отделе очерк готовить будем. — Мало того. Сообщения ждут о присвоении народной. Осип снова головой покивал: это, мол, тоже нам известно, а у Ли- тохина едва трубка изо рта не выпала. — Вот черт! — в театр он не ходил, примадонну эту не знал, но звание завораживало. — Ты здесь не прохлопай,— Талызин посмеиваясь смотрел на Ли- тохина,— Поздравления, восторги поклонников — твоя забота. Нетуп- скому я другую работенку подкину. Кроме очерка. Придется тебе, Осип, 59