Сибирские огни, 1986, № 7

— Переведи-ка, братец,— снова обратился Наркис Александрович к толмачу.— Чем я могу быть полезен твоему господину? В ответ купец долго лопотал. — Моя хозяин нужна руский купэц, торковля... перевел толмач. — Кажется, братец, понимаю,— поблагодарил он толмача, нужно свидеться с нашими купцами? — Так, так... „ После этого персы снова заговорили между собой. По смущенным взглядам персидского купца Наркис Александрович понял, что они испытывают какое-то затруднение. Наконец, толмач заговорил. Купец же словно остолбенел, на его лице замерла уже знакомая искусственная улыбка. „ — Допрый госпотин... Моя хозяин телает вашный просьба. Хозяин хочет купить шенщин... Одын... Вряд ли майор мог предположить, что просьба будет касаться такого щепетильного вопроса, решать который ему никогда в жизни не приходилось... — Я понял, братец, твоего хозяина. Переведи: у нас, в Сибири, слава богу, нет рабства Мы не торгуем женщинами. Майор соображал: отказать напрочь персидскому гостю или все же заняться поиском предмета для его любовной утехи? Если он откажет, то его, разумеется, никто не. упрекнет, что он не весьма усердно пекся об интересах Российской империи... Он поднялся со стула. Персидского купца, который все это время сидел неподвижно, как кукла, словно дернули за веревочку — он моментально соскользнул с кровати. — Дайте время, господа. Я , возможно, что-нибудь предприму... Имею честь откланяться. Спокойной ночи. Прямой и гибкий, как шпага, майор Соколовский поклонился персу и, не ожидая перевода последних своих слов, повернулся и вышел. ГЛАВА X III БАСУРМАН ЭТАКИЙ Ожидая возвращения мужа из покоев персидского гостя, Мария Павловна прохаживалась между гостиной и спальней. Она то и дело смотрела на себя в огромное трюмо. Заключенное в кружевную золоченую оправу, оно красовалось на выгнутых резных ножках из слоновой кости. Мария Павловна удовлетворяла у этого чуда-зеркала свое женское честолюбие. А у богатого киота, что стоял в углу напротив, она постоянно благодарила бога за счастливую судьбу, которую он даровал ей. Мечтательной купеческой дочери Машеньке Пуртовой блестящий горный инженер явился, как в красивом сгіе. Совершенное довольство собой было написано на здоровом свежем лице, в разрезе глаз угадывалось дальнее родство великорусских предков с татарами. Черные густые волосы Мария Павловна зачесывала на прямой пробор, увенчивая его на затылке большой витой «шишкой». Возраст и малоподвижный образ жизни несколько округлили приятную фигуру Марии Павловны. Заслышав шаги мужа, она поспешила навстречу. — Что так долго? Заждалась уж! И о чем вы говорили? — Разумеется о чем, о . торговле...— Тут Наркис Александрович несколько замялся: — Ты понимаешь... персу нужен конкубинат... — Я такого не знаю,— призналась Мария Павловна настороженно. — А означает, что персу нужна женщина... — Что?! Как — женщина? Какая еще женщина?! В вопросах Марии Павловны было откровенное женское любопытство. — Ну а ты-то, ты что ответил? — Я сказал, что у нас в Сибири, слава богу, нет рабства. Мы не 28