Сибирские огни, 1986, № 7

— Осподин смотритель, милостивец ты наш, посеки однова. Не оставляй на завтра... -ч'( ' 4 - - Унтер Тихобоев отвечал ласковым голосом: - * ‘ — Какой ты непонятливый, протчий ты человек. Сразу-то будет многовато, а поманеньку шкуре легше. Едва унтер-шихтмейстер занес розгу, как из камеры кулаками забарабанил Егорша Таракан. Он слышал через дверь, как смотритель готовил расправу над неповинным арестантом. — Господин ундер! — басил из-за двери Егорша.— За что измываешься над человеком! — Замолчь, протчий ты человек, не тебя секут! — Креста на тебе нету! — Это что? Бунт! — первый раз за все время вскричал унтер-шихтмейстер.— Я цареву службу сполняю! А ты меня протчими непотребными словами срамишь?! И он со свистом ударил розгой по голой пояснице арестанта. Унтер Тихобоев был искусный экзекутор. Он знал, как приложить розгу, чтобы было больнее. И малую порцию в пять штук он умел приложить таким манером, что они оставались памятнее всех десяти. С оттяжечкой, с оттяжечкой! На себя* розгу надо маленько потянуть, на себя! Вот эдак... Три!.. Четыре!.. В это время на крыльце исправительной казармы послышались твердые шаги, шел кто-то важный. ГЛАВА VIII А М Н И С Т И Я После совещания с господами офицерами майор Соколовский, сопровождаемый приставом, совершал предпраздничный обход монетного двора и литейной фабрики. Обход затянулся допоздна: управляющий входил во все малые подробности охранной службы. Пристав Завод-Сузуна, гиттенфельвальтер Стрижков, человек грузный, небольшого роста, с трудом поспевал за майором Соколовским, Полицейского чиновника мучила одышка и он втайне серчал на управляющего за его молодецкую легкость, с которой тот водил его за собой. Майор Соколовский сделал несколько новых распоряжений относительно усиления охраны завода на время юбилея и ярмарки. Управляющий велел выставить круглосуточный противопожарный пост на чердак монетного двора, куда выходили вытяжные трубы из плющильни от расковочных горнов. Он знал, что монетный двор за годы своего существования уже дважды сгорал дотла. Завершив обход обширного заводского хозяйства, управляющий направился в исправительную казарму: амнистировать арестантов и исполнить, наконец, просьбу своей супруги относительно семейного устройства домашней прачки. Ни унтер, ни староста не ожидали прихода начальства — розга на мгновение застыла в воздухе. Вытягиваясь перед начальством «во фрунт», смотритель выпустил розгу из рук. Та одним концом осталась лежать на спине арестанта, другим упала на пол, образовав препятствие. Оправившись от растерянности, унтер Тихобоев во всю глотку гаркнул себе и старосте: — Смирна! Слабый огонек свечного огарка затрепыхался, мигнул и погас. Смотритель отдавал рапорт в полной темноте. — Давайте, шихтмейстер, свет. Унтер, стукнув в темноте каблуками, сделал строевой поворот 18