Сибирские огни, 1986, № 6

гает Юрген, они с двух сторон кидаются на бунтовщика, и тот прекра­ щает сопротивление. Скорым шагом, держа Горычева с обеих сторон за руки, они возвращаются к вертолету. И тут, уже на площадке, Горы- чев начинает вырываться, лицо его искажено, он словно бы в беспамят­ стве выкрикивает: — Ну яйца же в ручье! Яйца! Пропадут ведь! Быстро и деловито, как санитары психбольницы, соратники вталки­ вают его в вертолет, садятся сами, следом влезает шеф. Летчик закры­ вает дверцу и неодобрительно говорит шефу: — Ну, вы артисты, оказывается. А еще геологи. Знал бы я...- Не удостаивая больше никого из пассажиров ни словом, ни взгля­ дом, он проходит в кабину. Взвывает стартер, с грохотом и лязгом включается двигатель, лопасти винта начинают молотить воздух, все быстрей и быстрей. Вертолет вздрагивает и отрывается от земли. Пассажиры устраиваются поудобней. Шеф, поерзав, перемещает на колени туго набитую сумку и успокаивается, откидывается назад, упираясь спиной в металлическую балку, закрывает глаза. Юрген и Саня приникают к иллюминаторам. Горычев облокотился о колени, опустил голову и упорно смотрит в пол. Вертолет летит на север, придерживаясь общего направления бере­ говой линии. Справа по курсу —шелковистая густо-синяя морская гладь до горизонта, слева по увалам — золотистая осенняя тайга. Небо по-прежнему безоблачно, солнце перевалило полдень и начинает кло­ ниться к закату. Видимость стопроцентная — что вдаль, что по сторо­ нам, стрекозиная тень вертолета скользит по деревьям, ложкам, поля­ нам, каменистым курумникам, с высоты различим каждый кустик, каждое деревце. Простор, приволье, безлюдье, яркие краски дальне­ восточного бабьего лета... • Пассажиры разобщены, каждый сейчас сам по себе, и не сближает их даже радость от того, что без всяких проблем выбрались с поля, и тысячесильный двигатель несет их над таежным бездорожьем. Из­ бегают они смотреть друг на друга и на Горычева. Один только Саня в глубине души жалеет, что подвернулся вертолет: преодолели бы весь этот путь вместе с шефом пешком, было бы что вспомнить. Скоро вдали показывается голая каменистая сопка, от которой видны уже строения и мачты Красного Порта. Вертолетная стоянка оказывается неподалеку от здания аэровок­ зала. Дверку открывает бортрадист и делает энергичный жест кистью руки, означающий на всех языках: «Вытряхивайтесь!» Невольно втяги­ вая голову в плечи от проносящихся над головой лопастей, ис­ следователи мигом вытряхиваются. Вертолет тотчас взмывает и, косо набирая высоту, улетает в сторону солнца, которое стоит еще высоко, поскольку местное время — шестнадцать часов. Шеф с неразлучной сумкой через плечо направляется в кассовый зал справиться насчет билетов до Храбровска, соратники начинают пере­ таскивать груз под навес склада, который находится здесь же, рядом со зданием аэровокзала. Попутно упаковывают собранные впопыхах вещи. Саня раз и другой пересчитывают рюкзаки, баулы, вьючные сумы, качает головой: — Двадцать одно место. Ни черта себе! Сюда летели — было шест­ надцать. — А еще образцы и палатку на почту сдали,— напоминает Юра.— И мишу моего. Под твою, Саня, ответственность. — Никуда он не денется, к Октябрьским получим. С непокрытыми светлыми кудрями, в распахнутой штормовке, под которой видна застиранная ковбойка, длинноногий, рослый, с широ­ ченными прямыми плечами и выпуклой грудью, разрумянившийся от работы, он великолепен, этот Саня; вокзалы, аэропорты, переноски- перетаски, разгрузки-погрузки — это его стихия. Впрочем, и маршру­ ты — его стихия, и работа с каменным материалом, и геологическая4 97 4 Сибяоские огни № 6