Сибирские огни, 1986, № 6

—■Когда «потом»? У нас, Юра, нет «потом», мы в цейтноте, по­ нимаешь ты это или нет? — Горычев так разволновался, что лицо по­ шло пятнами и в голосе появились визгливые нотки. — Не суетись, отец мой, еще не вечер. У Виктора спросим, с Гузем можно потолковать. Где-нибудь насшибаем эти недостающие три литра. — Тогда уж не три — пять, чтобы для ровного счета. И делить удобнее будет. — Ну ты даешь,— только и говорит Юрген. Настало время пояснить, почему наши исследователи, имея в отряде вполне исправную резиновую лодку, ждали Гузя, чтобы он переправил их на противоположный берег Догчи. Дело в том, что надувная «резинка» — суденышко легкое, одинако­ во послушное и движению весел, и течению, и ветру, однако большой скорости на веслах развить не в состоянии. А в данном случае нужна именно скорость — успеть переплыть речку, чтобы не снесло в самое устье, где на стыке двух противоборствующих водных стихий — мор­ ского наката и речной стремнины — встают крутые высокие буруны, которые способен преодолеть только сильный лосось, заходящий в реку на нерест или в преддверии шторма на отстой. Зверю или чело­ веку попасть туда — не приведи господь! Опрокинет, захлестнет, сом­ нет стремительным течением и встречной волной и отправит незадачли­ вого пловца на корм крабам. Кстати сказать, подобные буруны безопасней всего проходить на резиновой лодке, которая, как поплавок, непотопляема, лишь бы на камни или корягу не напороться. Но нужна смелость. Осторожный Лавсеич и слышать не желает о такой возможности. Раньше йа левом берегу Догчи в межень тянулся надежный бечев­ ник, лодку можно было поднять повыше и совершить переправу без всякого риска. Теперь берега затоплены, над водой нависают ветви тальника, ольховника, черемухи, бечевой лодку не потянешь, на веслах подниматься бесполезно, вся надежда на Гузя и его «Прогресс». Гузь не заставляет себя долго упрашивать, в один миг на мощном своем моторе форсирует водную преграду, на буксире у него малень­ кая плоскодонка. Он отцепляет ее, привязывает за корягу и указывает на окончание галечниковой отмели, которое тянется вдоль правого берега метров на триста. На обратном пути поднимите лодку до того большого валуна — и гребите поперек течения. В аккурат к протоке вынесет. Метеостанция, маяк — полностью автономное хозяйство. Своя рация, свой движок, свой склад горючего, свое снабжение. Хорошо им тут живется, отрезанным от селенья стремниной Догчи, и Катченко они не боятся — вон на веревке между метеостанцией и жилой избой крутятся на ветру косо подвешенные на длинных вязках внушительных размеров пласты лосося — готовится на зиму провесной балык. Самое подходящее для этого время — ни солнца, ни мух. Виктор смущен и озадачен — гостей он никак не ожидал и не знает, что с ними делать. Втроем они топчутся на крыльце метеостан­ ции, обмениваются незначительными словами, покуда из избы не выходит крупная рыхлая женщина в очках с большими «минусами», на вид значительно старше своего подчиненного супруга, и приглашает зайти. Говорят вполголоса, потому что в соседней комнате спит ребенок. Гости первым делом спрашивают про карту подводных течений, но та­ кой карты на метеостанции нет, гидрологические исследования здесь не проводятся. Очень, очень жаль. На столе появляется чай, варенье из голубики, хлеб и масло. Вик­ тор приносит из сеней уже подвялившийся пласт горбуши, нарезает его большими кусками. Горычев пробует — вкусно, и солоно, с пивком было бы само то. Почаевничав, благодарят хозяйку, откланиваются. Виктор про- 84