Сибирские огни, 1986, № 6

— Дмитрий, дела по спекуляции мне приходилось расследовать не один раз, и я прекрасно знаю, что одному сдать такое количество штанов очень не просто, ты бы обязательно, как и Лыков, примелькался на балке,— вдруг я понял, что невольно перешел на терминологию спеку­ лянтов, и быстро поправился,— на вещевом рынке. Мишин поднял глаза, виновато посмотрел на меня и, снова опустив голову, пробормотал: . — Вы меня простите, Николай Григорьевич... Я сам хотел сказать, но не мог решиться... Я много передумал за это Время... Мне не хотелось выдавать ребят, которые помогали сбывать джинсы, они и имели всего ничего, так, десятку-другую... Не хочу, чтобы и их засосала эта мерзость! — решительно поднял голову Дмитрий.— Если сейчас не остановить, они станут такими же, как я, или еще хуже — как Семуш­ кин... Я видел, что он говорит искренне, и помог ему: — Вот и давай сделаем это вместе. Мишин с готовностью кивнул. — Каким образом ты давал им знать, что джинсы у тебя? — спросил я. — Клюев сообщал, что вылетает Семушкин, и я договаривался с Трошиным, у него дома телефон, о встрече. Последний раз они тоже ждали, но Семушкин в субботу не появился, и я дал отбой... Короче, сегодня в девять вечера они ждут меня... 12 часов 25 минут. Снегирев — Молодой человек, вы задержаны! — услышал Снегирев над самым ухом.— Уголовный розыскі — Ребята, я свой! — нервно хихикнул Семен, прекращая попытки вырваться и стараясь разглядеть своих собеседников из-под вновь съехавшей на глаза шляпы.—Удостоверение в нагрудном кармане... Можете посмотреть. Проследив за чужой рукой, извлекшей красную книжечку, он поинтересовался: — Ну и как? — Извините, товарищ капитан,— смущенно проговорил плотный крепыш с тяжелым подбородком, возвращая удостоверение,— накладка вышла. — Ох, и накладки у вас,— усмехнувшись, проворчал Семен, сдвигая на затылок шляпу и одергивая плащ.—А еще говорят, ленин­ градцы гостеприимные... Хватают живых людей, даже документов не спрашивают.— Он смерил насмешливым взглядом второго опера­ тивника. Тот поправил сползшие с переносицы очки с дымчатыми стеклами и, поджав тонкие губы, буркнул: — Когда на шее висит нераскрытое убийство, не до документов. — Ребята, я никого не убивал,— простодушно улыбнувшись, внес ясность Семен,— у меня алиби, я только что из Новосибирска прилетел, билет и командировочное в кармане... Оперативник в дымчатых очках поморщился и чуть приподнял уголки рта. Видимо, это означало улыбку. — Хотелось бы надеяться,— ответил он и снова плотно сжал губы. Крепыш, все еще немного смущаясь, спросил: — Товарищ капитан, почему вас интересует погибший Клюев? Лицо Снегирева вытянулось, словно он узнал о гибели близкого человека. — Что?! — выдохнул он. Увидев его изменившееся лицо, оперативники переглянулись, и тот, что был в дымчатых очках, осторожно поинтересовался: — Вы его знали? 37