Сибирские огни, 1986, № 6

ляции, мы сейчас все официально оформим... Дай-ка мне пару листи­ ков бумаги. — Бумагу? — непонимающе уставился Мишин, потом чуть не бе­ гом кинулся к секретеру, открыл дверцу и стал беспорядочно выкиды­ вать на стоящий рядом стул документы, фотографии, паспорта на бы­ товую технику и, наконец, извлек пачку писчей бумаги. — Хватит? Я улыбнулся: — Хватит... Закончив писать, я протянул протокол Мишину. Его руки никак не могли успокоиться, и он кое-как вывел свою подпись. — Сколько мне дадут? — пролепетал Мишин. — Только не обма­ нывайте, скажите правду. Я объяснил, что наказание определяется судом. Закон безжалостен к закоренелым преступникам, но, вместе с тем, гуманен к лицам, осту­ пившимся впервые, к тем, кто еще не потерян для общества, кто раскаи­ вается и помогает следствию в установлении истины. У Мишина был только один выход — говорить правду. Ни я, ни Снегирев не торопили события. На кухне из плохо завернутого крана капала вода. Мишин начал говорить. Он сидел, прикрыв глаза руками, и расска­ зывал, рассказывал. В такие минуты перебивать нельзя. Прошлым летом Дмитрий во время отпуска был в Ленинграде. В одном из ресторанов встретил представительного мужчину, отрекомен­ довавшегося, как Клюев Даниил Михайлович, искусствовед. Они пон­ равились друг другу. Встречались еще несколько раз. Однажды искус­ ствовед спросил, сможет ли Мишин продать в Новосибирске джинсы. Отказать своему новому знакомому Дмитрий не решился и принял пред­ ложение. Через некоторое время, уже когда Дмитрий вернулся из отпу­ ска, в его квартиру постучал Семушкин, передал привет от Клюева и пятьдесят джинсов по сто пятьдесят рублей за штуку. Пришлось бегать по знакомым и занимать деньги, но барыш стоил того — семь с полови­ ной тысяч! «Брошу халтурить по свадьбам и похоронам!» — обрадовал­ ся Мишин. Хмель наживы вскружил голову. Он, конечно, знал, что пре­ ступает закон, но некогда было задуматься над этим—деньги дождем сыпались в его раскрытые ладони... Раз за разом приезжал «курьер» — Игорь Семушкин. Когда его долго не было, Мишин сам звонил Клюеву... Порой среди ночи не спалось, хотелось бросить все, ведь уже куплены машина, капитальный гараж, но сил не хватило, появилась привычка иметь Деньги всегда, много денег, чтобы в любой момент, засунув руку в карман, можно было ощутить их ласковый шелест. Деньги легко до­ ставались и исчезали еще легче, будто ненасытный ветер выдувал их... Мишин прервал свою исповедь, попытался вынуть сигарету, ничего не получалось: руки ходили ходуном. Тогда он разорвал пачку, изло­ мав несколько сигарет, и закурил, делая глубокие, судорожные затяж­ ки. Огонек сигареты рывками побежал к фильтру. Тяжело, очень тяже­ ло давалось признание. И по тому, как решительно он это делал, было ясно: ему не надо мешать. И мы продолжали слушать. В этот раз все было как обычно. Клюев сообщил: «Жди Игоря в субботу, утренним рейсом». Мишин прождал все утро, но напрасно, он встревожился, но ближе к вечеру Семушкин позвонил, пообещал прине­ сти «товар» в воскресенье, однако не одну, а две партии. На сто джин­ сов денег у Дмитрия не хватало и пришлось перехватить у знакомых. Сегодня, в двенадцать часов, пришел Игорь. Получив пятнадцать тысяч, передал чемодан, который Мишин сразу же убрал на антресоли. Всегда спокойный Семушкин был не в себе, спросил, есть ли выпить. Выпили. Долго, не разговаривая, слушали музыку. Да и о чем было говорить? Около пяти часов «курьер» ушел. В начале одиннадцатого Мишин вклю­ чил телевизор, показывали футбол. Внезапно погас свет, и Дмитрий ре­ шил, что это во всем доме, но услышал за стеной возглас комментатора: «Какой великолепный удар!». Мишин умолк. Вероятно, ужас последующих событий промелькнул в его мозгу, но он взял себя в руки и продолжал: 28