Сибирские огни, 1986, № 6

ния Мили и Сергея приходят, в сущности, к тому же результату. Обнаружив в прос­ той деревенской девушке насыщенный глу­ бокими и сильными чувствам« мир, Каре­ лин, не обладая достаточной духовной прочностью, не без оснований испугался, что не сможет сохранить его. Слишком много отдать в себе самом для этого тре­ бовалось, а «я, — признается Сергей, — иногда самую малость не умею дать». Свое «неумение» Карелин оправдывает тем, что он противник всякого постоянства. Для него важнее то, что он «волен распо­ ряжаться собой». Углубляясь в характер Сергея Карелина, автор прослеживает, к чему приводит подобное «принципиальное» непостоянство. А приводит к тому, что, по признанию самого же героя, он никогда ни над чем «не трепетал», то есть не воспри­ нимал сердцем, душой. Он только сопри­ касался с окружающими его людьми, не пытаясь ни понять их, ни удержать возле себя. Таким образом, непостоянство, как определенная жизненная позиция, оборачи­ вается душевной глухотой. И не случайно первое же серьезное испытание настоящей любовью Сергей Карелин не выдерживает. Рассматривая своих героев через призму любви, Вяч. Сукачев не замыкается в ка­ мерных рамках их отношений. Разговор о любви у него органично перетекает в раз­ говор о своем, родившемся после войны, поколении. Его черты и приметы есть в пер­ сонажах каждой повести сборника; разно­ ликим и многообразным предстает оно со страниц книги. Выписывая образы сельской продавщицы Любы и охотника-промыслови- ка Дмитрия Сенотрусова («Любава»), фельдшерицы Светланы «У светлой приста­ ни»), плотника Володи Сухова («Повесть о любви») или художника Сергея Барино­ ва («У порога»),— автор пытается не толь­ ко создать портрет поколения, но и разо­ браться в нем, определить его место в об­ щественном нашем здании. Раздумья о поколении и составляют ос­ нову повести Вяч. Сукачева «У порога». Написана она в традиционном для лириче­ ской прозы ключе, где важное значение имеет мотив возвращения. Художник Сер­ гей Баринов после долгих лет скитаний вновь попадает в родную деревню. Он всматривается в знакомые места, в крепкий, налаженный быт односельчан и чувствует, что он здесь чужой. Потому что оторвался от корней, помчался по жизни перекати- полем, и это дало знать и в творчестве его, и в несложившейся личной жизни; прекрасной картины так и не написалось, настоящей, единственной любви не случи­ лось. «Погоня за будущим» — а именно та­ кой характерный подзаголовок у этой по­ вести, — погоня, лишенная ясной твердой цели, определяющего стержня, оказалась призрачной и бесплодной. Здесь истоки драмы не одного только Сергея Баринова. Отсюда же, в сущности, питается непостоянство, отсутствие привя­ занностей у Карелина. «Погоня за буду­ щим», которому не было сколь-нибудь яс­ ных очертаний, сделала несчастным Володю Сухова, разминув его с первой и единст­ венной его любовью. «Погоня за будущим» срывала и срывает до сих пор сотни тысяч молодых людей, едущих «за туманом и за запахом тайги», забывая запахи родного 166 очага, срывает не по суровой надобности, как это было, скажем, с поколением воен­ ного детства, а по причине и самому себе неясной, необъяснимой. Поздно, слишком поздно «великая до­ гадка пришла к Сергею», буквально перед смертью он «начал приближаться к осмыс­ лению вечности, представшей перед ним в форме спокойно текущей реки: из прошлого в будущее». Смертью платит герой за свое прозрение. В повести много размышлений о жизни, любви, искусстве. Писатель стремится про­ рваться и к каким-то философским высо­ там. И это понятно. Повесть «У порога» в какой-то мере итоговая и для самого Вяч. Сукачева. В ней он как бы прощается с самим собой прежним — тонким, нежным лириком, певцом чистой и грустной любви. В ней встреча уже с более умудренным и зрелым Сукачевым, все более погружаю­ щимся в глубины нашей жизни. Но далеко еще не все благополучно у писателя на этом переломе, не все удается ему в полной мере. Некоторые его рассуж­ дения кажутся умозрительными, а ситуа­ ции надуманными. То же «прозрение» Сер­ гея ранним утром у родной речки, когда ему приходит, наконец, «великая догадка», — видится несколько искусственным. Нечто подобное встречается в романе С. Сарта- кова «Свинцовый монумент». Там тоже художник, всю жизнь бившийся над тем, как изобразить на холсте движение, в самый критический момент своей судьбы вдруг приходит к пониманию, как это сделать. Но дело не в схожести ситуации (С. Спарта­ ков, кстати, свой роман написал несколько позже), дело в ее художественном обосно­ вании. У С Сартакова выход к прозрению, к постижению великой тайны искусства более убедителен, потому что естественно вытекает из всей, точно и зримо выписан­ ной, судьбы художника Путинцева. Чего, к сожалению, не скажешь об изображении героя Вяч. Сукачева. Столь же умозритель­ ными — и это как-то неприятно бросается в глаза — видятся рассуждения Сергея Ба­ ринова о жизни и смерти. Почти все свои повести Вяч. Сукачев строит на сюжетном сопряжении представи­ телей разных поколений. Дела и поступки современных молодых людей он поверяет судьбой поколения, для которого война стала горем и разлучницей, лишила счастья, любви. Для Вяч. Сукачева поколение, за­ воевавшее Победу, выстоявшее в лихую годину,— своего рода идеал духовной и нравственной силы, образец ответственного отношения за все окружающее вокруг. Пристальное внимание к людям, пришед­ шим с войны, чувствуется едва ли не в каж­ дой повести сборника. Сенотрусов-старший,, паромщик Савелий, Аркадий Васильевич, дядька Иван... Всех их автор выписывает с тщанием и любовью. Но все это пока что только эскизы, заготовки к военной теме, которая больше и больше зовет писателя. Первые серьезные подступы к ней Вяч. Сукачев сделал в повести «Военная», ко­ торая, пожалуй, стала одной из самых художественно оильных его произведений. История, рассказанная Вяч. Сукачевым одновременно и проста, и драматична. Не по приказу — по зову сердца, души своей, добровольцем отправляется главная героиня