Сибирские огни, 1986, № 6

целом. Очеркистика — на пороге этих проблем, ей придется еще решать и ре­ шать их. III Развитие науки — противоречивый про­ цесс. В нем есть свои плюсы и минусы, или, как пишет Александр Шалимов в очерке «Наука: пути и перепутья» («Нева», 1984, № 10), на научном поприще «воз­ можны и взлеты и падения, ветры и Попутные, и супротивные». В самом деле, менее чем за полвека наука дала людям источники энергии невообразимой мощно­ сти, принципиально новые способы связи, передачи и хранения информации, вещест­ ва с заранее заданными свойствами, ле­ карства, которые помогли значительно продлить жизнь человека. И в то же вре­ мя не что иное, как наука, в результате от­ крытия термоядерного, лазерного, нейтрон­ ного и других видов оружия небывалого разрушительного действия поставила мир на грань катастрофы. В очерке речь идет как о пользе, так и о вреде науки, потому что делают ее люди, а среди них есть карьеристы и интриганы, мещане и формалисты, да и попросту лю­ ди некомпетентные. Нравственная пробле- 'м а вырастает в социальную, противобор­ ство двух мировых систем — в угрозу жизни всего человечества, имперские амби­ ции монополистического капитализма — в возможность гибельных для планеты «зве­ здных войн». Возникает необходимость в ограничи­ тельных мерах — автор считает, что нуж­ ны специальные запрещающие законы, чтобы научные знания не обращались во вред человеку. А такая опасность возни­ кает всякий раз, когда исследования по­ кушаются на саму человеческую сущность и когда, не познав ее глубоко и всесторон­ не, стремятся изменить ее с помощью всевозможных манипуляций евгеники. Александр Шалимов как бы полемизи­ рует с Михаилом Васиным. Если послед­ ний берет только одну сторону науки — ее полезность, не замечая второй, негативной по отношению к человеку, то первый рас­ сматривает их в единстве. Какая сторона одержит верх — вот критерий, на основа­ нии которого можно объективно судить о существе достигнутого. Это — единствен­ ная мерка, с которой можно подходить к «демону» науки. С такой позиции уже легче рассуждать о человеко-машинной системе, вести разговор о двойственности гибрида, его позитивных и негативных сторонах. Усилить позитив­ ные, свести на нет негативные моменты не в этом ли заключена контрольная фун­ кция общества; цель которой глубоко раз­ бираться в тех процессах, которые проис­ ходят в науке, и своевременно принимать меры, отвечающие прогрессу с точки зре­ ния наивысшего блага — всестороннего гармоничного развития личности? Много есть путей оздоровления научной ипостаси, но А. Шалимов останавливается на главном — подборе и подготовке кад­ ров. От них зависит, в каком направлении пойдут научные изыскания, будут ли они глубокими, всесторонними, преследующи­ ми в первую голову общественный интерес, или же на них появится печать конъюнкту­ ры, односторонности, карьеризма, узколич­ ных и узкогрупповых интересов, весьма далеких от интересов государственных. Конъюнктурщина — явление многоликое. Она проявляет себя и в том, что ее сто­ ронники рьяно берутся за все новое, пер­ спективное, выступают поборниками науч­ но-технического прогресса, но их идеи не­ глубоки, поверхностны, хотя на первый взгляд могут быть и эффективными. Эта внешняя имитация прогрессивности на са­ мом деле выражает глубоко спрятанный эгоизм, стремление подняться на волне всеобщего интереса к новому, получить подобающие случаю дивиденды. И здесь часто происходит обратное тому, на что рассчитан истинный прогресс — в сторо­ не оказывается человек, с его внутренним духовным миром, с его постоянным стрем­ лением к совершенствованию, на передний план выступает техника в суперсовремен­ ной упаковке. Этот эгоизм порождает другое зло — ведомственность, при которой легко сра­ жаться за пресловутую честь мундира. И вот уже бракуется модель, найденная где- то за пределами данного ведомства или научно-исследовательского института, от­ вергается оригинальная идея, не принима­ ется в расчет иная точка зрения, пусть и заслуживающая серьезного внимания. У конъюнктурщины есть и другая сторо­ на медали. Она — отличная ширма для загрязнения научной среды, когда на вол­ не общественного доверия к науке, как грибы после дождя, создаются все новые и новые НИИ, где целые коллективы, подоб­ но небезызвестным ткачам из сказки Ан­ дерсена «Голый король», начинают дей­ ствовать вхолостую. Что можно противопоставить этому? Нельзя не согласиться с автором, что про­ тивовесами здесь должны быть бескомпро­ миссная честность, научная принципиаль­ ность, непререкаемый авторитет подлинно­ го исследователя. В этом случае, полагает А. Шалимов, не будет места лженаучным теориям, не будет трудных защит, когда человек в течение восьми лет пять раз вы­ нужден представать перед Ученым сове­ том, чтобы отстоять свои идеи. Автор приводит слова известного фран­ цузского геолога Бурнара: «Геологи при­ выкли все новое встречать ударом молот­ ка». Только ли геологи? И почему? Разу­ меется, нельзя сбрасывать со счетов всевозможные «подводные течения», кото­ рые проявляются в научной среде, но суть дела все-таки таится грубже — она в том, что научные знания утверждаются в борь­ бе парадигмы и парадокса. Даже честные и добросовестные ученые не всегда с рас­ простертыми объятиями встречают новые идеи. И, наверное, в этом нет ничего сверхъ­ естественного. Наоборот, было бы совер­ шенно удивительным, если бы любая неиз­ вестная доселе идея встречалась аплоди­ сментами. В этом случае все современные Мюнхаузены от науки становились бы ве­ ликими учеными. И в качестве панацеи А. Шалимов предлагает еще более тесную связь науки и практики. Против этого возражать трудно. Ведь, скажем, одно из условий приема в аспирантуру — это как 163