Сибирские огни, 1986, № 6

эта тонкая сфера не утратила своей-?>айн- ственности и непознаваемости. Ну, в самом деле, разве можно было предполагать, что после столь беспощадного откровенного признания Катя и Митин не только будут встречаться еще, но и не смогут вообще жить друг без друга? 3. Богуславская интересно прослеживает, тонко описывает многие перипетии этого романа, начавшегося вроде бы банально и нескладно, но повлекшего за собой серьез­ ные последствия, повлиявшего не только на судьбу главных его персонажей. Особенно хочется выделить главу, рассказывающую о разрыве Кати с мужем Федором, главу, заставляющую — не побоюсь такой дерз­ кой аналогии — вспомнить «однозвучные» главы «Анны Карениной». Страдания Федо. ра, который, даже узнав «всю правду», тем не менее не опускается ни до пошлой бра­ ни, ни до слезливого унижения, который с истинно мужским благородством предлага­ ет Кате вернуться к нему, если у нее там не сложится, — все это и- правдиво, и жиз­ ненно, и по-настоящему трогательно, испол­ нено боли и горечи. Здесь писательнице уда­ ется нарисовать тот едва ли не самый труд­ ный «вид» семейной драмы, когда воистину нет виноватых, когда теряешься, не зна­ ешь, за кого болеть, кому отдать предпо­ чтение в выражении сочувствия и соуча­ стия. V С такой же правдивостью, нигде ничего не сглаживая, не «подсиропливая», стре­ мится 3. Богуславская передать все оттен­ ки, нюансы, изгибы сложных отношений между Катей и Митиным. Эти отношения, убеждает нас автор, не могли не быть сложными, потому что сошлись люди во многом противоположные, в чем то даже несовместимые — с разными привычками, склонностями, убеждениями. И дело Здесь не в принадлежности героев-любовников к профессиям, не имеющим меж собой ни­ чего общего. Напротив: как ни странно это, ни изумительно, однако «технарь» до мозга костей Митин глубоко ценит и Катин та­ лант, и ее работу, прекрасно понимает, ка­ ких жертв требует служение сцене, какую непосильную ношу взваливает оно на пле­ чи этой нервной, впечатлительной, болезнен­ ной женщины. «Такая у тебя профессия, та­ кая судьба... Ты поглощаешь энергию и нер­ вы других, чтобы насытить ими Катюшу, Ирину, Веру. И без этого ты не можешь». Вот почему Митин никогда не предъявляет Кате никаких претензий, не выставляет ни­ каких условий, даже когда сама Катя ста­ вит вопрос ребром: «Скажи... по-твоему, что-то мешает мне быть нормальной жен­ щиной?» Но вся беда, весь парадокс в том и заключается, что именно это уважение, это благоговейное почтение, которое испы­ тывает Митин к своей возлюбленной — актрисе, и мешает им прийти к согласию, служит причиной бурных сцен, за которыми следуют долгие, мучительные разлуки. Не­ даром однажды, в порыве полнейшего отча­ яния, Катя заявляет: «Ситуация наша без­ надежная». . Но нет, как показывает дальнейшее раз­ витие событий, не безнадежная, далеко не безнадежная. Уже через несколько страниц мы становимся свидетелями, как после оче­ редного выяснения отношений Катя прихо­ дит к выводу: «Так будет всегда. Либо на­ 152 до отказаться от Митина, либо согласить­ ся со всем, что в нем есть. Обсуждать бес­ полезно». И Катя выбирает второе, вняв на сей раз мудрому совету Митина: «— Важно понять друг друга в главном, остальное приложится, остальное — подроб­ ности... С подобными аргументами не поспоришь. Но кто сказал, что подробности менее важ­ ны, чем основа? Что ствол главнее листь­ ев?» После этого интригующего поворота со­ бытий, увенчанного к тому же столь много­ значительным вопросом, ждешь, что автор покажет нам, как же все-таки случилось, что эти два бескомпромиссных, неуступчи­ вых, обидчивых человека пришли к согла­ сию, к тому полному «съединенью», когда регистрация брака становится по сути пу­ стой формальностью. Увы... Четко обозначив «ствол», 3. Богу­ славская «листьями» в данном случае пре­ небрегла. В романе, названном — еще раз подчеркну — столь интимно-доверительно «Близкие», как раз и показано, как люди,, во многом чуждые друг другу, становятся все-таки близкими, близкими настолько, что уже и не мыслят жить поодиночке. Тут снова дает о себе знать конспективность, очерковая скороговорка; снова, как и в гла­ вах, посвященных предыстории героя, жизнь сердца человеческого подменена «изложе­ нием»—в данном случае рассказом о всевоз­ можных бедах и напастях, которые неждан­ но обрушились на Митина и Катю, но зато их окончательно сблизили. Спору нет, и тя­ желая болезнь Любки, и смерть «Великой Старухи» сыграли немаловажную роль в судьбе героев. Именно эти .несчастья, слу­ чившиеся с двумя самыми дорогими им людьми, и заставили Катю и Митина прий­ ти к согласию, принять окончательное ре­ шение. Но все это просто-напросто доведе­ но до сведения читателя — в порядке уте­ шительной информации, без необходимых психологических подробностей, без всяких внутренних волнений и потрясений. Одним словом, голый «ствол» без «листьев»... Наш разговор о романе 3. Богуславской был бы неполным, усеченным, если бы мы остановились лишь на линии Митин — Л а­ мара — Настя — Катя. Несмотря на солид­ ную протяженность этой линии и ее главен­ ствующее положение в сюжете, у 3. Богу­ славской есть и еще одна линия, введен­ ная в роман отнюдь не только ради прида­ ния ему необходимой (согласно требовани­ ям жанра) многоплановости. Любовные «хождения по мукам» героя чередуются с рассказом об истории несчастной любви его дочери, и история эта также заслуживает обстоятельного, заинтересованного разгово­ ра, тем более, что она в какой-то степени контрастирует с основной интригой «Близ­ ких». Подробно повествуя о Любкином сердеч­ ном увлечении, о том, как эта своенравная девчонка вдруг по уши влюбилась в мест­ ную знаменитость — руководителя джаз-ан. самбля Владимира Куранцева и стала его тенью, обрекла себя на роль покорной ра­ бы,— 3. Богуславская как бы реставриру­ ет классический вариант неразделенной любви, столь знакомый нам по произведени­ ям русской и зарубежной литературы про­ шлых веков. Впрочем, правде жизни автор