Сибирские огни, 1986, № 6

картина счастливого семейного круга в его воображении тотчас же разрушится. Пальцы, ухватившиеся за край иллюминатора, обессиле­ ли, и нахлынувшая в это время волна увлекла тело моряка в откры­ тое море. Врач согласился с таким толкованием, и вместе с писателем они похоронили тело моряка. Вот такая история. Мне бы хотелось верить ей. Она едва ли правдоподобна, но чем-то все равно привле­ кает. В тот снежный вечер я вспомнила этот рассказ и вообразила, что в глубине моих глаз тоже отражаются прекрасные снежные пейза­ жи. Возвратясь домой, я скажу: «Сестрица, взгляни в мои глаза, тог­ да твой малыш родится красивым». На днях сестра, смеясь, попросила брата: «Повесь, пожалуйста, на стене в моей комнате портрет краса­ вицы. Я буду каждый день любоваться ею, и у меня родится краси­ вый ребенок». «Родить... О да, это важное дело»,— утвердительно кивнул брат и повесил на стене рядом друг с другом фотографии двух масок театра «Но»: обворожительной Магодзиро и милой Юки-но-Мэн. Получилось было прекрасно, но затем между этими двумя снимками брат вплотную повесил еще и фотографию своей собственной надутой физиономии и тем самым все испортил. Тут даже тихая всегда сестрица потеряла терпение и взмолилась: «Очень прошу тебя, братец, не вешай, пожалуйста, свою фотографию. Когда я вижу ее, мне становится плохо с сердцем». В самом деле, если смотреть на фотографию братца, то уж наверняка родится ребенок с обезьяньей физиономией. Сам же он считает себя чуть ли не красавцем. Ну что за человек! Сестрица же сейчас старается ради своего будущего малыша глядеть только на все самое красивое, поэтому если я ей покажу снежные пейзажи, что ' отразились в глубине моих глаз, то она обрадуется такому подарку во сто крат больше, чем какому-то кальмару. Примирившись с потерей свертка, я как можно внимательнее всматривалась по дороге домой в поражающие своей белизной снежные картины. Их запечатлевали не только глаза мои, но и сердце. С таким настроением я и вернулась домой. — Сестрица, посмотри в мои глаза: в них отразились красивые пейзажи. — Что, что мне нужно сделать?—сестра, смеясь, положила мне на плечо руку.—Что случилось с твоими глазами? — Да разве ты не помнишь, что рассказывал когда-то брат? В глу­ бине человеческих глаз остаются, не исчезая, пейзажи, увиденные однажды. — Какой 'же это рассказ... Что-то не помню. Наверное, выдумка какая-нибудь. — Да нет же, это правда. Поэтому вглядись в мои глаза. Я сейчас шла и нарочно всматривалась в красивые пейзажи. Ну же, погляди мне в глаза, и у тебя непременно родится ребенок такой же прекрасный, как те окутанные снегом деревья, что я видела. Сестра погрустнела и молча смотрела на меня. В это время из сосед­ ней комнаты вышел брат: , — Чем смотреть в пустые глаза Сюнко (так меня зовут), поглядела бы лучше в мои — больше проку будет. — Почему? Почему же? Я так возненавидела брата за эти слова, что готова была его уда­ рить, поэтому сказала: — Сестра говорит, что каждый раз, когда она смотрит на тебя, у нее становится плохо с сердцем. — Да ну? Мои глаза вот уже двадцать лет смотрят на красивые пейзажи. Ты была очень мала, не понимала ещё толком ничего, когда тебя увезли в Токио, и уж, конечно, не видела прекрасных видов Яма- гата. А хрупкие зимние пейзажи Токио, на которые мельком глядишь в суете будней, я терпеть не могу. Я так на своем веку насмотрелся вся­ ких красот, что даже опротивело. Поэтому, что бы там ни говорили, в моих глазах больше проку, чем в глазах Сюнко. 115