Сибирские огни, 1986, № 6

Мидзуно Сабуро. (Как прочтёшь письмо, обязательно сожги его. Сож­ ги, пожалуйста, вместе с конвертом. Обязательно.)» Вот и всё — до последней буквы — письмо. Да, я забыла сказать, что Мидзуно-сан получил вопитание в состоятельной семье. Так вот, на шитой циновке и проводила я день за днем. Стано­ вилось уже прохладно. Сегодня у нас что-то потускнела лампа, и отец, подбодрив нас: «Не унывайте!», поменял ее на яркую — в пятьдесят свечей. Вот и сидели мы все трое под яркой лампой фонаря и ужинали. Мать, шутя заслоняя глаза рукой, держащей хаси1, смеялась: «Ох, ослепил! Ослепил!» Я, прислуживая за столом, подливала отцу сакэ. Мне подумалось тогда, что стоит сделать такую вот мелочь, как заменить лампочку в доме, как мы уже и счастливы. Однако в душе моей не было печали. И даже напротив, как только зажегся наш скромный фонарь, вся семья показалась мне словно увиденной в прекрасном калейдоско­ пе, и если всмотреться, то можно заметить, что все мы красивы. Об этом дают знать даже цикады, поющие в саду, и в сердце поднимается тихая радость. РАЗГОВОР СНЕЖНЫМ ВЕЧЕРОМ В тот день с самого утра шел снег. Поскольку были готовы монпэ2 Цуру-тян (моей племянницы), которые я давно уже начала шить, то по дороге из школы я заглянула к тетушке Накано, угостившей меня в этот раз двумя кальмарами. Стало уже темнеть, когда я с подарком приблизилась к станции Китидзедзи. Снега намело уже больше одного сяку3, а он все шел и шел, не переставая. У меня на ногах были высо­ кие бодинки, поэтому, развеселившись, я шла, нарочно выбирая самые заснеженные места. Не доходя до почты, я вдруг обнаружила, что не­ заметно для себя где-то обронила сверток с кальмарами, который дер­ жала под мышкой. Надо сказать, что я довольно легкомысленна, но вот вещи терять что-то не приходилось. В тот же вечер я была, види­ мо слишком взволнована выпавшим снегом. Отт.ого-то, может быть, и выронила сверток. Но как бы то ни было, я страшно расстроилась. Наверное стыдно так переживать из-за каких-то там кальмаров, но ведь я собиралась принести их в подарок старшей сестре. Летом она должна родить ребенка, и сейчас, пока еще носит его в себе, часто ис­ пытывает голод. Говорят, женщина в таком положении должна есть за двоих. В отличие от меня сестрица очень следит за собой, поэтому ест мало словно канарейка, и только в обеденные часы. Но в последнее время со стыдом признается, что чувствует постоянный голод и хочет попробовать чего-нибудь особенного. Я помню, как однажды, когда мы с сестрицей убирали со стола после ужина, она, вздохнув, пожалова­ лась тихонько, что с удовольствием пососала бы кальмаров или что- нибудь в этом роде. Как бы мне хотелось теперь тайком преподнести се­ стрице тех двух кальмаров, которыми угостила меня тетушка Накано. Не­ чего удивляться тому, что, потеряв их, я была очень раздосадована. Вы уже догадались, наверное, что в нашей «м ье три человека: старший брат, его жена, которую я зову сестрицей, и я. Мои брат, пи­ сатель,— несколько чудаковат. Ему уже около сорока лет, но он не имеет никакой известности и к тому же вечно терпит нужду. И днем и ночью жалуется на плохое самочувствие; и как только язык не устает надоедливо^ брюзжать: то - плохо, это - не то. Сам же у м ы в а е т по дому ни малейшей помощи. Поэтому, как ни горько, сестрице при 1 Хаси — палочки для еды. 2 Монпэ — женские брюки. 1 Сяку — мера длины, равна 30,3 см. 113