Сибирские огни, 1986, № 6

Н, наверное, щадя родителей, я так терпеливо сношу все жизненные невзгоды. Правда, после знакомства с Мидзуно-сан я стала несколько пренебрегать своим дочерним долгом. Дальше рассказывать стыжусь. Мидзуно-Сан младше меня на пять лет и учится в торговом училище. Простите, но ведь у меня не было больше выхода. Мы познакомились с Мидзуно-сан весной это­ го года в зале ожидания поликлиники, куда я приходила лечить свой внезапно разболевшийся левый глаз. Я принадлежу к числу женщин, которые способны полюбить человека с первого взгляда. Мидзуно-сан выглядел тогда ужасно смешно: пытаясь заслонить маленьким слова­ рем свою поврежденную бровь и левый, как и у меня, в белой повяз­ ке глаз, он беспорядочно перебирал страницы, словно что-то выиски­ вая в нем. Я сидела отрешенно, как в полусне, глядя на молодую листву за окном зала ожидания. Мне казалось, что она готова вот-вот вспыхнуть, окутанная струящимся от жары горячим воздухом, и весь мир за окном представился существующим в каком-то далеком ска­ зочном царстве. Лицо Мидзуно-сан казалось красивым и не принадле­ жащим этому миру. Я уверена, что увидеть все это мне помогла магия глазной повязки. Я находила в нем много трогательного и детского. И поистине, никто не был так откровенен со мною, как он. Позже Мидзуно-сан делился воспоминаниями, рассказывая о том, что мать его умерла, ког­ да он был совсем ребенком, в двенадцать лет потерял отца, а потом и весь дом опустел. Оба брата и сестра разъехались по дальним' род­ ственникам, а Мидзуно-сан, самый младший в семье, был отдан на воспитание в лавку к продавцу и сейчас учится в торговом училище. Дни его проходят однообразно и уныло, только встречи и прогулки со мной скрашивают их. Судя по его внешнему виду, .он, похоже, очень стеснен в средствах. Летом этого года Мидзуно-сан обещал поехать с друзьями к морю, однако это его, кажется, ничуть не радует, он вы­ глядит, скорее, расстроенным. В этот вечер я и совершила кражу: ук­ рала мужской купальный костюм. Я направилась в самый крупный в нашем городе универмаг и, де­ лая вид, будто разыскиваю какое-нибудь легкое платье для себя, сза­ ди украдкой схватила черный купальный костюм, тесно прижала его к боку и тихонько вышла из универмага. Однако и несколько метров пройти не успела, как сзади меня кто-то окликнул. Я так испугалась этого окрика, что пустилась бежать как сумасшедшая. «Воровка!»— услышала я за спиной. Кто-то толкнул меня в плечо, да так, что я по­ шатнулась, а когда оглянулась, меня ударили по щеке. Потом повели к полицейской будке, перед которой столпилась куча народу. Все были сплошь знакомые лица. Волосы мои растрепались, из-под подола ки­ моно выглядывали колени. Ну и жалкий же вид я, наверное, имела. Полицейский, усадив меня в своей тесной будке, устланной тата­ ми1, начал расспрашивать. Это был противный тип лет двадцати се­ ми —-двадцати восьми с тонким белым лицом, носивший очки в оправе из александрита. Его интересовало мое имя, место жительства, воз­ раст, и все это он подробнейшим образом заносил в свою записную книжку и при этом слегка ухмылялся. — В который раз? — спросил он. Я помню, какой был холод тогда. Но слова, которые я произно­ сила в ответ полицейскому, уже не вспоминаются. Если бы я растеря­ лась в тот раз, на меня возложили бы тяжелое обвинение и посадили бы в тюрьму. Чтобы как-нибудь выпутаться, я в полнейшем отчаянии искала слова в свое оправдание, но от растерянности не знала, на чем же настаивать... Такого страха, как тогда, мне не доводилось еще ис­ пытать. Слова, которые я почти выкрикивала, даже самой себе каза­ лись неуклюжими, все время твердила одно и то же, словно сума­ сшедшая. 1 Татами — соломенный мат стандартного размера, около 1,5 кв. м. 111