Сибирские огни, 1986, № 6

за которым они мчат в своем турбореактивном лайнере, подсвечива­ ет ее сверху розоватыми и сиреневыми тонами. Почти так же красиво, как на побережье, с которым они расстались всего несколько часов назад, однако здесь, в тропосфере, краски иные, бледнее и холоднее. Этот холодный неземной пейзаж — последний объект для нашего опе­ ратора, больше и снимать-то нечего... Перед Новосибирском они долго, с болтанкой и потряхиванием пробирались сквозь слой облачности, и аэропорт Толмачево, откуда они вылетели полтора месяца назад и куда так стремились последнее время, встречает их дождем с мокрым снегом. 24 На следующий после приезда день шефа настигает сердечный приступ —не то чтобы очень тяжелый, но, тем не менее, достаточно явный и чрезвычайно его напугавший. Первый звоночек «оттуда». Невидимый, неслышимый, до поры до времени неощутимый, этот прис­ туп крался за шефом с самого Орочана, приглядывался к нему, прини­ кал, и мимолетные эти прикосновения отзывались в большом теле ше­ фа то внезапной ватностью в ногах, то колотьем в боку или межребе- рье, а то вдруг дыхания не хватало. Мнительный шеф относил эти не­ домогания за счет каких-то новых проявлений своего загадочного гастрита, тем неожиданней был диагноз. Лечат ,и обследуют шефа в кардиологической клинике, там его навещает встревоженный Саня. Сане трудно постичь, как человек, ко­ торый только позавчера наравне со всеми таскал тяжелые тюки и ни­ когда не жаловался на сердце, теперь в больнице, и как вообще сердце может болеть? Нога там или рука, если зашибешь, или живот схватит — это Саня может себе представить, но чтобы сердце... Шеф выходит к Сане в холл. Он осунулся, побледнел, на нем больничная пижама в линялую полоску, которая ему мала, и выраже­ ние лица тоже больничное. Он бережно, опираясь руками в подлокотни­ ки и избегая резких движений, опускается в кресло под раскидистой пальмой, Саня присаживается рядом. — Ну, что врачи говорят? — осторожно интересуется он после расспросов о самочувствии. — Следствие эмоциональных перегрузок, стрессового состояния,— с каким-то даже злорадством объявляет шеф.—Для меня, Александр, вся обратная дорога была непрерывной цепью отрицательных эмоций. Шеф с суровой укоризной глядит на своего воспитанника, и тот виновато опускает голову. — Чтобы я еще хоть раз... Пропади пропадом эти хвосты и яйца, и брусника, черт бы ее побрал, не стоят они той нервотрепки, которой приходится потом за все расплачиваться. Ох этот Леонид!.. Юрий один никогда себе такого не позволял, а тут на тебе, спелись родствен­ ные души. Рыбак рыбака... Нет, я затрудняюсь понять. Здесь в горо­ д е—нормальные люди; приезжают туда, вкусят деликатесов — и буд­ то микроб какой-то их заражает, ни в чем не знают удержу!.. Специ­ ально ведь приглашаешь не бичей, не школьников-старшеклассников — взрослых ответственных людей, надеешься на их самодисциплину, соз­ нательность — и на тебе! Как их распознать заранее? Посылать на обследование к психологу? Специальные тесты разработать?.. Во. вся­ ком случае, я теперь понял наконец, как с этой заразой бороться: с самого начала никаких уступок, все эти запасы, промыслы, подноше­ ния— к чертовой матери! Там в три горла обжирайся, хоть лопни, а с собой — ни грамма! Шеф требовательно глядит на Саню, и голос его хоть и слаб, но полон непреклонной решимости — той самой, которой ему так недо­ ставало на побережье. 104