Сибирские огни, 1986, № 5

ОКСа, главный металлург, Богословский... Все они были перечислены в уже составленном акте, и Костромин, еще не отошедший от разговора с Красницким, не понимал, зачем нужно было трубить большой сбор и приглашать, например, того же Абрама. Долго ли подписать бумагу в отделах?! Гидрокамера работала, литье очищала хорошо, к чему тогда начальственная сходка? Недоумение Костромина переросло в раздраже­ ние, когда Калганов предложил вслух зачитать составленный акт, а Красницкий с этим предложением согласился. «Их не было,— зло вспоминал Костромин,—когда мы вкалывали здесь до дрожи в руках, когда нам никто не верил, кроме ПНП, а сейчас они зафиксируют .общий успех. Форму соблюдают...» — ...За период испытаний новой гидрокамеры в течение восьми­ десяти часов,— медленно и монотонно читал Калганов,— без предвари­ тельного накопления операторами опыта управления новыми устройствами... «Операторами,— иронически отметил Костромин.— Ишь как: во множественном числе... Операторы из одного Быка состояли. Ему бы по справедливости подписаться под актом». — ...производительность,— читал далее Калганов,— по количеству очищенного литья увеличилась в сравнении с фактической производи­ тельностью старой гидрокамеры в 2,8 раза. Полнота очистки деталей, имеющих карманы, возросла до 80—90 процентов. В случае наличия внутренних заливов... «В случае наличия,— улыбнулся Костромин.— Калгановский стиль. Добросовестный он мужик». Дальше Костя перестал слушать. Он заскучал. Удовольствие ему доставлял только Бык. На пуск гидрокамеры Быков пришел в галстуке. Из-под брезентовой робы, прожженной сваркой на пузе и на рукавах, галстук выглядывал, как примета праздника. Да так оно и было для Ивана Гавриловича. Он радовался, что заводское начальство сегодня здесь, на гидрокамере. Обычно оно на сборке торчит — в литейке-то не сильно пыль и гарь глотать любят. А сегодня они здесь, потому что сегодня событие, в сущности, торжество в память о Петре Николаевиче. А главные герои торжества —конструкторы ион, обрубщик, с гордостью называвший теперь себя слесарем-испытателем. Никто его на новую должность не утверждал,— но сам Быков именовал себя теперь только так: слесарь-испытатель — и никаких гвоздей. Он сидел в гидрокамере, как единственный ее хозяин, и ему не терпелось, пока очередная многотонная отливка медленно вползала на тележке в гидрокамеру. Он спешил включить монитор, чтобы все эти главные увидели, что сделанное ими сделано надежно, как этого и хотел Петр Николаевич. Вода, яростно хлеставшая по металлу, казалась ему такой же всесильной, каким и сам он себя чувствовал. Вода словно и его жизнь очистила, вымыла из нее все горелое, наносное. Ивану Быкову так нравилось работать на новой гидрокамере, что это броса­ лось в глаза. Его удовольствие каким-то образом передалось членам комиссии, и Костромин укреплялся во мнении, что под актом должна быть и подпись Быкова. — Я предлагаю,—ісказал он, когда Калганов, наконец-то, дочитал документ,— чтобы акт подписал Иван Гаврилович Быков. Он вместе с конструкторами с самого, можно сказать, начала вел сборку и отладку гидрокамеры. — Под актом должны быть подписи специалистов,—; заметил Владимир Нифонтович. — Он стал им, пока мы здесь работали,— отчеканил Костромин. Владимир Нифонтович, может быть, впервые с доброжелательным интересом посмотрел на своего нежданного родственника. Если члены комиссии не возражают...—- сказал он негромко. — Не возражают,— ответил за всех Красницкий. Акт подписывали медленно, как меморандум или как воззвание ко 62