Сибирские огни, 1986, № 5

Скажу; —Там треть пути всего лишь. Поскольку жизнь течет, борясь, не обретая постоянства,— события, событий связь меняют времени пространства. А связь невидимых систем за недоступным перевалом открыться может только тем, кто не довольствуется малым. Сибирь... Далекий отблеск слов во имя жизни и науки. И бесконечный путь отцов. И путь — где их сменили внуки... ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ * О чем ты думаешь, Сибирь!.. С угрозой тем, что алчны, лживы скрипят снега: «Утихомирь желанье славы и наживы»! Листы осенние во мхи слетают, счет ведут мгновеньям. Быть может, так Сибирь стихи слагает шепотом осенним! О чем они! Как много дел непрекращающимся кругом! Что мир таежный поредел .благодаря иным «заслугам»! О, как мне хочется в тиши поверить шепоту мгновенья, что глубина земной души с людской нашла соединенье. Нашла!.. Не знаю, хоть убей. Порою кажется: бывает,— прикосновение ветвей желанья счастья прибавляет. Но так ли ты, Сибирь, нежна! Свистит поземкою безбрежность! —Чтоб стала я нежней — нужна и ваша нежность, ваша нежность! В преобладанье скоростей, преобразующих пространства, недолги радости вестей без нежности, без постоянства. Легко ли видеть: торопясь, хоть и упорствуя в работе, порой, крепя с грядущим связь, вы — словно временно живете. За мигом — миг! За мигом — миг!.. Из мелочей не сложишь горы. Любой иссушенный (ВОДНИК не восстановят разговоры. Поселки, может, иногда в один замах и создаются. Но те, что брошены — туда когда и с чем еще вернутся! Моя поземка — гонит ложь о том, что солнышко в зените: избытком силы не возьмешь, где нежность к жизни в дефиците! * . Как будто бы в небе написано: «Прочего нет». Есть только одно — неподвластное лести, обману. И видится: солнцем блестящим облит и согрет, снижаясь, летит вертолет и садится в тайге на поляну. И видится дальше: вот сел на цветочный покров. Стоит, отдыхает к лесному вернувшийся дому. Доверчиво травы приникли к металлу боков, как будто к летавшему в небе родному, живому. Доверчиво ветви ведут с ним лесной разговор. Стучат волны речки ладонями в глинистый берег. А ласточки мчатся до еле синеющих гор. Ткут белую ночь и всему, что встречается,— верят. Привскинет ли желтой кувшинки листок ветерок, взлетит ли, не ведая страха, утиная стая, задышит ли жарко береза, набравшая сок,— доверие к жизни везде без конца и без края. Зачем же тогда повторяю я чуть не с азов, что было, что было, что было, а после — что будет: подслушал, услышал средь мчащихся музык и слов единственно ту или то, от чего не убудет!