Сибирские огни, 1986, № 5

Встретив отца, он не крикнул, а еле. слышно спросил: — Батя! Почему ты поздно домой приходишь? Вопрос сына остановил Ивана Гавриловича. В нем сквозила за­ таенность и боль. Раньше он скорей всего не заметил бы этого... Отец остановился. — Ждал, что ли? Соскучился? Сын кивнул: ждал. — Ты бы к мамке шел. — К ней нельзя было,— неожиданно для отца, да и для самого •себя сказал сын. — Что так?! —усмехнулся отец. —Она еще не студентка — к лек­ циям не готовится... , — Нельзя, —повторил сын, и отец уловил в упрямом повторе горечь. — Ну-ка, присядь,— приказал он сыну, сбрасывая со скамейки снег. —Почему ж нельзя? Сын молчал. — К ней кто-то приходил? Сын молчал. — Приходил, и как видно, не раз приходил? Сын молчал по-прежнему. — Ну, и правильно, что молчишь, —одобрил отец. —Стукач, как палач, вся и разница, что казнит не топором, а словом... Пойдем в дом. Отец обнял сына и повел его в дом. В тот вечер он долго разговаривал с сыном, что-то ему обешал, чем-то интересовался. Но пришла ночь, и он понял, что ему нужно уйти совсем. — Слушай, Клавдия, — сказал он миролюбиво, когда сын уснул. —Будем жить с тобой врозь. О сыне не забуду —ты знаешь. Делиться не станем —всё вам. Так-то, —усмехнулся Иван Гаврило­ вич.— Сначала ты меня разлюбила, потом я... — Да ты что, Ваня? —всколыхнулась Клавдия, сразу оценив серьезность разговора. — Да то, —уже жестче пояснил Быков. — Разлюбил и не полюб­ лю, хоть привяжи меня к теібе. Не трепыхайся — сама все знаешь. Ты ' не пропадешь. Ты у меня товар штучный. Покупатель найдется. Или уже нашелся? Быков весело и зло осклабился, и впервые за весь вечер душа его дрогнула. . — Куда же ты на ночь глядя? —спросила потрясенная жена, когда он уходил. —Уходи утром, если уж... невтерпеж. — Невтерпеж, мать,—согласился Быков.—Свободы хочу, дыхнуть хочу. Сына не обижай. И чтоб другие не обижали... Смотри! ...Улица, на которой жил Быков, выявляла еще одну странную особенность родного города. Она выглядела окраинной, хотя петляла по берегу маленькой речушки, неподалеку от центра, шумного про­ спекта и больших заводов. Стоило свернуть на нее, как огромный город пропадал. Добротные дома деревянной улицы скорее напомина­ ли зажиточную деревню. Каждый из них на свой лад был: один широ­ кий, с причудливой резьбой по карнизу, с просторными воротами; дру­ гой _приплюснутый, но тоже основательный, с многочисленными при­ стройками; третий —высоко поднятый, надменный, с _ длиннющей щеткой телевизионной антенны на крыше, четвертый маленько скособоченный, заброшенный, но еще крепкий. Окраины города быстро застраивались девятиэтажками, но центр словно цеплялся за деревян­ ное прошлое и перестраивался гораздо медленнее. И в нем, сплошь и рядом, за большими домами лепились уживчивые сосновые избы. ...В заброшенном доме еще светилось окно. «Не спит!»— отметил Иван Гаврилович и замедлил шаг. Из окна падал не только свет, но и выбивалась музыка. В доме жил инвалид вой­ ны, сапожник, фамилию которого едва ли кто на улице знал. 85