Сибирские огни, 1986, № 5

совсем недавно в Москве он так же твердо отказал Фетрову и не под­ писал документ. — Во всяком случае до тех пор, пока вы не выслушаете Виталия Епифановича, мы не придем к общему и единодушному мнению. — Виталий Епифанович?..— Печатников упорно не замечал нерв­ ного человека с'балеткой в руках.— Вы о ком? — Виталий Епифанович перед вами... Глушков снова выдвинулся вперед, и только тут Печатников обра­ тил на него пристальное внимание. Незнакомый человек смотрел с на­ деждой и тревогой. Взгляд его и умолял выслушать, и остерегал: я, мол, человек гордый и не позволю насмешек над своей работой, меня совершенно не трогает, что вы главный конструктор, доктор наук, а я пока неизвестный никому инженер. Но учтите: пока! Во взгляде бы­ ла болезненность и одержимость. Прочитав все это в глазах Глушкова и тут же проникшись симпа­ тией к незнакомцу, хотя от того, что он сделал и собирался предложить, исходила, как он понимал, угроза тому, что сделали его ребята, его любимцы, Печатников спокойно предложил: — Показывайте, Виталий Епифанович, свое чудо. Инженер вмиг приободрился, раскрыл балетку и начал на очищен­ ную от горелой земли стойку выкладывать инструменты, похожие на маленькие ракеты и большие патроны. — Мои машинки, мои малышки,— затараторил он вдохновенно,— наносят всего один, но прицельный удар, и сразу отваливается то, что должно отвалиться, и выдавливается то, что должно выдавиться, — Каким образом? — вежливо спросил Печатников. — Дело в том, что сила сжатого воздуха, наносящая удар по дета­ ли, инструменту, чеканке, скульптуре или, простите, даже по вашему зубу, может быть различной, какой угодно, какая вам требуется, какую вам захочется. Вы в мои ракетки можете вставить клеймо, кернер, зу­ било, чекан, шлямбур, долото, стамеску, пробойник — им все равно. То, что вставите, то и будет ударять с прицельной точностью. Вашу го­ релую землю я могу сбить с деталей, как скорлупу. — Не преувеличиваете ли? — Нисколько! Я вам гарантирую один точный и мощный удар. Он напоминает пулю, посланную в стекло. Вам не доводилось видеть? — Доводилось... — Значит, вы знаете, что от нее остается дырка — и только. Толь­ ко дырка. Другой компот, если по стеклу с такой же энергией и силой трахнуть ломом. Глушков едва не подпрыгнул, показывая, как следует трахнуть ломом по стеклу, чтобы все стало очевидным. — Что тогда остается? — спросил он запальчиво и интригующе, как о тайне.— Что? Остается один звон, одни осколки. Разница в ско­ рости соударения. Я могу вам предложить машины на любую энер­ гию удара. — Ну уж?! — Он может,— обреченно вставил Костромин.—Он все может. — На три, на десять, на двадцать пять джоулей, на пятьдесят? Что вам нужно? — Мы пока не знаем. — Узнайте! Узнайте и заказывайте. — И тогда вы сможете с пятидесятитонной отливки с одного удара отбить всю формовочную смесь? — Почему с одного? Со многих... Но каждый удар будет точным, прицельным. — Благодарю за такую точность,— Печатников мило улыбнулся.— Если вы три тысячи раз точно выстрелите из своей элегантной ракетки, из своей малышки, чтобы очистить одну опоку, то сколько же времени нам потребуется? Константин Аверьянович! Вы не подсчитывали? . — Нет,— медленно протянул Костромин. 74