Сибирские огни, 1986, № 5

О, Время, ты правды желало! — нагнись и попей. Вода в них, как слезы,— прозрачна и солоновата... * О всем передумать, любой исключая изъян. Предвидеть грядущего ПОД, когда сам ты — мгновенен. Не это лй эхо витает в предгорьях Саян, когда на вопрос: «Гениален!» Откликнется: «Ленин!» По наледи ль шушенской полоз железный скребет, в тайге ль, где деревья —• • рядами несчетной цифири,— все это, хоть медленный, каторжный путь, но — вперед: в Сибирь из России. В грядущее — после Сибири... Но слышу я, но слышу я не только это: как будто чавкают, жуя с причмоком где-то: Сибирь!., работа нелегка!' Зато — зарплата! Культура!.. Нет, Сибирь пока иным богата». ГЛАВА ТРЕТЬЯ * Чьи-то воля и право. Мне же — чувства мои. Вижу: в гладь ледостава всеребрились огни. Вижу: темного бора хвоя сосен густа. Кто ты! Даль разговора Без Сибири — пуста. Взгляд отцовский мне дорог в жизни каждого дня. Был — географ, биолог... Стал топографом я. Хоть не только недели, разделяя, прошли,— все ж костры наши грели даль сибирской земли... Ушастая шапка. Тулупчик. Сенца под бочок. Следы от полозьев извилистой линией вьются. Прилег, простоватенький катит в санях мужичок. Прищурился он. А в прищуре — судьба революций. * Что вспоминает — «ох и ах...» — волна причала! «Кирками долго в рудниках Сибирь стучала.» Отступаю немножко, где на ветке — снегирь. Там смотрело окошко от Невы — на Сибирь. О чем задумалась скала! «Сибири сила суровой к Ильичу была, но — сохранила». А ты, ручей!.. «Когда восток всплывал рассветом, здесь Ильича — цветок, листок встречал приветом.» Сибирь... Леса и небеса, а с ними вместе — народов разных голоса, стихи и песни... Соловьевского сада чернь чугунных оград... Сердце — радо, не радо повороту назад! Там в туманном рассеете, да в осенние дни, желудевые ветви навсегда не мои. Но мое т— под засохшей на газонах травой, где булыжник оглохшей от колес мостовой.