Сибирские огни, 1986, № 5

Ордынов сошел с трибуны в молчащий зал. Только когда он сел, зал взорвался аплодисментами. Аплодисментами не очередному орато­ ру, а человеку, который выразил в своей речи все: боль, тревогу и надежды завода. Последнему в прениях, как это и было всегда на заводе, слово предоставили директору. «Сейчас оправдываться начнет»,— подумал едва ли не каждый второй в зале. Но эта конференция была полна неожиданностей. — Справку по поводу выступлания рабочего Кормушина,— ска­ зал директор,— я дам в конце своего выступления. А сейчас погово­ рим о другом. Утенин демонстративно отложил бумаги в сторону, показывая залу, что разговор будет по душам, не официальный. — Здесь правильно говорили о совести,— обронил он раздумчиво в зал.— Но вот мы живем среди тех, кто совесть имеет и кто ее не имеет. У нас народ разный. Это даже по выступлениям видно,— не преминул съязвить директор.—Добиваться порядка надо дисципли­ ной. Одной для всех. Обязательной для всех. Мы почему перерабаты­ ваем, штурмуем в третьей декаде? Потому что недорабатываем в пер­ вой. Можно сослаться на то, что у нас старое оборудование, старые кадры, старый завод. На то, что конструкторы и технологи вынужде­ ны идти на компромиссы. Но можно и на другое сослаться: на прогулы, на беспомощность наших снабженцев, на вялость многих наших руко­ водителей, на явные элементы рвачества среди некоторых рабочих. Я не говорю об Ордынове, о Печатникове, о сидящем здесь нашем мо­ лодом мастере из литейки Богословском... Это золотой фонд завода. Но сколько у нас людей, о заслугах которых мы не можем вспомнить. Нет заслуг. Таких людей тоже много. Как считает зал? Зал считает, что они есть,— крикнули директору, и все опять засмеялись. — То-то и оно, что есть,— голос .Утенина густел. Он уже владел аудиторией и снова чувствовал себя прежним, твердым директором завода. —Я спрашиваю наших рабочих, наших инженеров, —басил ди­ ректор,— можем ли мы в существующих условиях работать лучше? Можем. Но это требует нервов, огромных усилий, таланта и совести. Да, совести таких рабочих, как... Директор минуты три по памяти, ни разу не споткнувшись, не перепутав ни имени, ни отчества, называл фамилии передовых рабочих почти всех цехов завода. И после каждого имени зал словно теплел. Ему льстила эта умная память. Утенин тоже прошел большую школу жизни. Его записные книжки напоминали разведывательные досье. Не только имена всех ближних и дальних начальников, но и имена жен, сыновей, любимых внуков, увлечения, привязанности, слабости, досто­ инства, основные этапы жизненного пути были записаны у Утенина. Утенин знал, при ком можно быть прямым, даже резким, при ком почтительным, при ком веселым и балагуристым, при ком молчали­ вым и сумрачным. Больше того: он знал, при ком можно оставаться самим собой, а при ком «лепить образ». Нелегко далась ему такая школа, не без потерь, но, пройдя через нее, он гораздо легче, чем дру­ гие, пробегал зоны риска. Накопленный им опыт управления и общения говорил, что больше всего надо опасаться неясности, неопределенности. Вот и сейчас, на заурядной для завода конференции, получившей в ходе прений неожиданное звучание и значимость, директор завода об­ ретал определенность, ясность, без которых он директором оставаться не мог. Поэтому он говорил горячо, искренне, горько, как и следовало в данный момент. — Будем лучше работать — будем лучше заботиться о людях. Связь тут прямая. Без перестройки нам вперед не уйти. Без пере­ стройки проектирования, подготовки производства, планирования, ор­ ганизации всего нашего общего заводского дела. Кто не может — пусть уйдет, не путается под ногами.- Я не смогу—.тоже уйду. Цепляться ■59