Сибирские огни, 1986, № 5

терпят, на старую дружбу не ссылаются, ждут. Кому первому дать жильегтебе или им? Казаков потянулся к дубленке. Ордынов видел, что Казаков оби­ делся. Илья Ионович пожалел, что не нашел подходящих аргументов, таких, которые бы убедили старого приятеля. Пойми, — сказал Ордынов, — я здесь на государственной службе. Здесь все по службе, а не по дружбе. Понимаю, понимаю, Илья Ионович, — язвительно соглашался Казаков, торопясь уйти. — Вы теперь высоко... Нет, ты не понимаешь, — огорчился Ордынов, — смолоду ты понимал лучше. К десяти вечера Ордынов освободился. Каждый раз после приема, размышляя о том, что услышал, Илья Ионович поражался, как много бессмыслицы плодят различные ведомства и организации. По пустя­ ковым делам ведут длительные переписки, простейшие вопросы обстав­ ляют надуманными сложностями, людей обижают на ровном месте, когда^ копеечное внимание устранило бы конфликт в самом зародыше. Порой Ордынову казалось, что он живет в жестоком городе. Добро­ душный Ордынов сатанел, когда узнавал, что ветеран войны четыре месяца не может получить пенсию из-за чьей-то глупости, а студента с воспалением легких три дня возили из одной больницы в другую и не принимали, потому что он еще не был прописан, и не знали, к какому району его причислить. Сколько таких случаев!.. Из общежития ко­ мендантша выставляет среди ночи мать, приехавшую на побывку к дочери из глубинки, таксист требует двойную оплату за дальний маршрут... Малость успокоившись и отдышавшись, Ордынов, конечно, смягчал оценки. Нет, он жил в хорошем городе. Он жил в городе, который каждые пять лет преображался. За постоянное обновление он и любил его прежде всего. Ордынова только удивляло, что обновление не задевало многие сердца. Например, сердце Утенина, директора завода. Ордынов собирал информацию по всему избирательному округу, но жил все-таки тем, чем жил родной завод. Это было главное. «Ну, к чему ему, — чертыхался Ордынов, — три мешка клюквы? Пусть даже два мешка — один шофер заберет. Что они со своей ста­ рухой одной клюквой питаются? Неужели не понимает, что поселок видит и знает, зачем на болота ездил на служебной машине дирек­ торский шофер? Директор, как каланча на деревенской улице,— всем виден. А история с охотой?! Кормушин какие страсти распространяет... Ясно, что привирает немного, но и того, что есть, Достаточно для сплетен и пересудов». «Нет, — Ордынов свернул с проспекта на свою улицу и сразу стало темнее, — Утенин свернет себе голову. Жаль... Мужик оборо­ тистый. Для завода не бесполезный. Но прет как танк — мнет всех подряд. Вон Ласточкин приходил ко мне... Ну, надо ему на пенсию ну, знаешь же, что он проходит по вредной сетке, ну, чего ты тогда бюрократа корчишь, товарищ Утенин? Неужели рабочего человека мы в обиду дадим?! Да ни за что! В понедельник позвоню в облсовпроф, и все решим. Решим-то решим, а обида останется. Вроде бы, ветеран врал, обманывал. Дурачье мы, чурки сибирские, не умеем с людьми работать... Эй, дядя! — услышал Ордынов.— Закурить не найдется? Илья Ионович остановился. Он так увяз в размышлениях,' что не заметил трех рослых парней, привалившихся к беседке. Парни были незнакомые, не заводские, не поселковые. Отчего ж, сказал Ордынов и полез за сигаретами,— Найдется. Парни ему не понравились: вызывающие позы, небрежное, полу­ командное обращение, настороженные взгляды. Двое взяли сигареты а один зашел сзади, за спину Ордынова. ;— Дядя! У тебя шапка хорошая... Может, поносить дашь? 51