Сибирские огни, 1986, № 5

пошеЛ в гараж, но, не дойдя до него, вернулся домой. Грязно слишком. Вот тебе и суббота, выходной день. Ждал, ждал, а пришла — все, как нарочно, не получается. Тем не менее занять себя Ордынов мог только делом. Просто сидеть, гулять или валяться на тахте не для него. Он принес из погреба картошки, подшил жене и сыну валенки, за­ конопатил балконную дверь, врезал новый замок и отправился в мага­ зин. В заводском поселке его знали все. Почти все к нему и подходили. Одни надеялись услышать новости от депутата Верховного Совета, другие — сообшить новости ему, третьи — поболтать, а четвертые для того только, чтобы подчеркнуть, с кем они знакомы хорошо. Илья Ио­ нович каждого выслушивал. Он не перебивал, был внимателен и, по обыкновению, одобрял или осуждал услышанное. Плохое настроение в нем легко, как снег в вялую зиму, таяло, когда он разговаривал с людьми. Ему сообщали, что в магазин завезли треску,— давно не бы­ ло, а в семнадцатом доме опять батареи не греют, а директорский шо­ фер клюквы с болот привез три мешка, а дочка Калганова понесла, а позавчера театр приезжал в Дом культуры — так в за#е сидело три ка­ леки с половиной. Один в конце спектакля со зла крикнул «бис!», и ар­ тисты глаза не знали куда деть от неловкости. Сообщали новости Ордынову между делом, на бегу, но не совсем просто. Подтекст у сказанного был: ты, Илья Ионович, наша власть, мы тебя выбирали, так что мотай на ус и принимай меры. Илья Ионович имел столь тесную связь с избирателями, что ей завидовали даже вечно бодрствующие поселковые пенсионеры. — Это хорошо,— басил Ордынов,— что треску завезли. Думал, что совсем уж повывелась. — Нехорошо,— огорчался Ордынов,— что артисты в пустом зале выступали. Культорги не поработали. Зачерствели мы в заводских ав­ ралах... Даже когда информация его не интересовала, Ордынов считал не­ обходимым как-то оценить ее. — Что ж,— говорил он,— Калганова —женщина хорошая. Рожать ей пора... Ордынов услышанную информацию передавал жене: — Треску в магазин забросили,— говорил он. -4- Купил? —I Не достоялся. Разобрали... — Еще бы! — усмехнулась жена.—'Небось пока дошел до мага­ зина, к тебе -человек десять прицепилось... Люди совесть потеряли. У тебя вон вечером прием трудящихся. Пускай 'бы и толклись в Доме культуры. Ордынов отшучивался. . Он считал иначе: если к нему подходят, рассказывают, значит, он нужен, значит, люди ему верят. Это отноше­ ние полностью устраивало его. Доступность Ордынова проявлялась и в том, что к положенному для депутата дню приема трудящихся он добавил еще субботний вечер. В Доме культуры ему выделили ком­ нату, и она никогда не пустовала в дни приема. Для многих Ордынов был последней надеждой и ставкой. Уже отчаявшись, пройдя через все возможные инстанции, люди приходили к Ордынову. И что же? Нередко на глазах совершалось чудо. Орды­ нов набирал номер и за три минуты доброжелательного, но настой­ чивого разговора вопрос решался. Авторитет и влияние почетного гражданина города, депутата Верховного Совета срабатывали часто лучше приказов и жалоб. Самые тяжелые дела были, конечно, жилищные. В округе Орды­ нова еще оставалось шесть бараков. Всего шесть. Остальные снесли. Но четыре из этих бараков еще цеплялись за заводской поселок, как старые, сгнившие, но глубокие корни, за землю. Во временном жилье, как заверяли на профсоюзных конференциях, несколько семей жило уже по пятнадцать лет. Ордынов бараки ненавидел. Он связывал е ни­ ми все плохое, что оставалось в жизни от войны. Илья Ионович 48