Сибирские огни, 1986, № 5

Александр РОМАНОВ СИБИРЬ Поэма ГЛАВА ПЕРВАЯ * Век девятнадцатый. Конец. С ним скоро Петербург простится. Как, моего отца отец, живешь в блистающей столице. Не веселит столица взгляд. В ней, вседержавной, повсеместно, хоть купола вовсю блестят, душе — тоскливо, мыслям — тесно. Пришла пора. Сказал себе: — Переиначь, начни сначала, пока известное в судьбе все до конца не отстучало. Но где искать начало дня, в котором радость идеала!.. Он изнемог. Его родня, что посоветовать — не знала. Родни весь опыт означал: «Бессчетны беды. Радость — кратка. Конец один у всех начал: таким, как мы — везде несладко». Он молвил: — Это ни к чему. Переиначу. Хватит силы... — О, нет — ответили ему.— Там — путь короче до могилы. Подумали: «Порыв пройдет. Как прочие — остепенится. Он.сам со временем поймет: везде — что было, повторится. Что ничего вернее нет, чем в послушании едином благодарить и думать вслед за господом, за господином. Дорогам к воле — нет конца, как нет и быть не может воли, Строптивость — даже леденца не дает — нет то, что сладкой доли». — Тебе еще не много лет, возможна божеская милость! Но он в ответ промолвил: — Нет. И — тень разлуки появилась. * Какое было там число и возмущение — какое,. когда с толпою понесло, как на гранит волну прибоя! Удар к удару. Тверд гранит. Державность — щерится штыками. Стекает кровь с гранитных плит. Осколков хруст под каблуками. Остался жив! Сжинай и сей, где свет угрюм, а стены серы, где лишь одно тебе ясней — ложь вседержавности и веры. Иная вера — на века І': ; : 3