Сибирские огни, 1986, № 5

живот. .Самого человека не было —только живот: в буграх, складках и с воронкою вместо пупа. Это было отвратительно и интригующе. «В такой живот можно уложить все марки. В том числе и те, что принадлежат нам, заработаны моими ребятами, сидящими на скромных окладах». «Нам боль и поиск,— зыбко думалось Печатникову,— а ему, жули­ ку, фашисту, легионеру —живот, страшный в своей чревоугодности. Со всех с них надо содрать за наш энтузиазм, за нашу отходчивость, наше самопожертвование, нашу талантливость, эксплуатируемую ими». «Со всех»,—твердо заключил он и потерял сознание. Возможно, что в холле кто-то и заметил, что Печатникову плохо. Но когда он очнулся, рядом с ним никто не хлопотал. Такие же, как и до начала суда, блестящие молодые люди, в мантиях и цивильных костюмах, сидели неподалеку от него, не проявляя друг к другу ника­ кого интереса, одним своим видом показывая, что сюда их привели чужие печали и случайности. А у них все о’кей! Полный порядок. Ажур и процветание. Так же красивы были цветы в вазах, было так же светло и уютно, такой же нежный струящийся голос призывал в залы участников оче­ редных процессов, но Печатников теперь все воспринимал иначе. Суд он и есть суд. «Ну и ну,—вздохнул он.— Сдохнешь, и не заметят... Сейчас встану, вернусь в зал, и никто даже не догадается, что мне было плохо». Вечером, лежа на гостиничной кровати, уже почти полностью опра­ вившись, он с наслаждением вспоминал решение суда. Ответчик, то есть господин живот, легионер Фрост, принуждался под угрозой штра­ фа до одного миллиона западногерманских марок, либо ареста сроков до шести месяцев за каждый случай нарушения, не изготавливать больше землебои. По приговору суда ему надлежало возместить все убытки, нанесенные СССР за последние восемь лет. «Фрост обречен, — удовлетворенно хмыкал Печатников,—его мир грез лопнул. За восемь лет он наворовал много». Кроме того, 125 тысяч западногерманских марок ответчик должен уплатить немедленно. Все судебные издержки также возлагались на него. «Итак,—подводил итог Печатников.—Мы с Гельмутом победили. Если учесть оба решения —Земельного и Патентного судов,—то фир­ ма «Траумвельт» должна выплатить нам около трех миллионов марок. Недурно! Как там сострил судья? «Выиграв три миллиона, господин Печатников, вы можете позволить себе кружку мюнхенского пива». «Остряк! Ему явно нравилось, что я из Сибири. Он с удовольствием вспоминал, что бывал в ней! У вас там не всегда холодно, господин Печатников». Слава богу, что он это знает и помнит. А если бы не знал, глядишь, Печатников и не выиграл бы для страны три миллиона. — Нет!—громко, на весь номер, возразил он самому себе, почув­ ствовав себя счастливым человеком.— Выиграл бы обязательно! Те­ перь на нашем горбу наживаться уже нельзя никому. Никому! ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ ...Как день, так и ночь по-разному проходит у людей. Абрам Бого­ словский пришел в свою комнатеху и увидел, что на его тахте опять кто-то спит. На столе лежала записка: «Федор Павлович сказал, что я могу у вас переночевать. Извините за беспокойство. Меня зовут Ираклий. Сокращенно —Ика. Р. Б. Ключ мне не понадобился. Когда-то я открывал и не такие двери. Спокойной ночи». Абрам улыбнулся, разложил раскладушку и улегся спать. Ему понравилась записка, хотя он и подумал, что Федор Павлович, директор родимого детского дома, мог бы и пореже подсылать.к.нему 46