Сибирские огни, 1986, № 5

можности придал лицу скучающее выражение. Тщетно! Это выражение будто стерли, едва Леночка подошла к нему. Он вскочил, одернул, как школьник, пиджак и попугаисто задолбил: — Я вас знаю... Вы Елена Калганова... Я знаю вас... — Почему «вас»? — весело и осуждающе спросил Костя. — Да, почему «вас»? — повторила за ним Леночка. — Тебя... Она ободряюще улыбнулась, и ее глаза пролили —Абрам был уве­ рен, что он даже ощутил это тепло,— нежность. Напряженность ушла из Калгановой, и Богословский вдруг уверился, что он способен прос­ ледить за малейшими душевными переменами в этой молодой женщине. «Когда я увидел Леночку — ее донимало беспокойство. Сейчас его нет. Почему? Ясно... Она очень понравилась Вере Вениаминовне и поня­ ла, что понравилась». Богословский не ошибался. Костромина была очарована сегодня Калгановой. «Правду говорят: и на старуху бывает проруха,— ругала она себя. — Как я не разглядела? Поразительно! Смокотина рядом с ней просто красотка из кордебалета, не более того —без всяких примет индивиду­ альности. Наша Леночка естественна, умна и какая в ней нарастающая красота! Чувство проявило ее, что ли, не знаю, но то, что она как переродилась,— это факт. Какой мой Костя молодец, насколько же он оказался прозорливее и умнее меня. Как я рада за него!» Вере Вениаминовне, для которой «наша Леночка» и «мой Костя» были отныне красивой равноценной парой, хотелось потрогать Калга­ нову, взять ее под руку, поправить ей прическу, погладить по разру­ мянившимся щекам, вглядеться в серые доброжелательно-спокойные глаза. К радости Костроминой примешивалась и горечь. Она понимала, что отходит /тля сына если не на второй, то на какой-то другой, не устраивающий ее план. Воспринимая это как вызов, брошенный ей не Калгановой, далекой по своему характеру от соперничества, а самой судьбой, Костромина крепилась. Она принимала вызов, удерживая позиции, стараясь сегодня быть если у>К не красивой — не те годы, и «плиссе-гофре» на шее не скроешь, то уж, во всяком случае, инте­ ресной. — Костя!— командовала она.— Усаживай гостей за стол. Леноч­ ку посади рядом с Абрамом — пусть он смущается, а она ему подкла­ дывает корм. Сам садись ближе к двери —будешь принимать от-меня лангеты, голубцы, утку и прочие дары фауны и флоры. Едва Калганова появилась, как Костромин успокоился и легко во­ шел в .свою обычную «форму»—талантливого и снисходительного ко всему окружающему человека. Абрам размяк —это Костя видел, мать засуетилась, загордилась и замолодилась при Лене — и это Костя ви­ дел. «Какая Ленка сегодня необычная — женственная, не напряжен­ ная, застенчивая уже по-домашнему»,— с радостью отмечал Костя. «Моя жена, моя жена,— нисколько не томясь этим новым для него качеством, охотно повторял самому себе Костромин, мгновенно отбро­ сивший еще недавно одолевавшие его сомнения.— Сейчас поболтаем о пустяках, а потом я объявлю им о женитьбе и о росте нашего клана Костроминых в ближайшее время. Впрочем, кому им? Абрам уже зна­ ет и скорее всего испытывает неловкость от того, что он знает. А мать еще нет». Богословский меньше всего как раз хотел, чтобы новость, доверен­ ная несколько дней назад ему Костроминым, была обнародована. Он сидел рядом с усмешливой, доброй и красивой Леночкой и убеждал себя, что Костя всего лишь пошутил, что это его очередное мимолетное увлечение, и потому никакого развития у него не должно быть. Любовь? Никоим образом. Только флирт! Беременность? Бред, выдумка. Кости­ но пижонство. Костя никогда на это не пойдет, не рискнет. А если риск­ нет... рискнул? Он же погубит ее... «Нет, все правда,— тут же опровергал себя, Богословский, еше и еще раз воссоздавая тот разговор с Костей.— Они любят... Да и видно: Л 21