Сибирские огни, 1986, № 5

не надо доказывать, что ты (Абрам все-таки перешел на «ты») жлоб, итак видно. — Я? Жлоб?! — по-прежнему не отходя от калитки, закричал об- рубшик.— Пускай! Зато ты... мотал бы лучше... Туда, где у вас совес­ ти хоть отбавляй, когда вы чужое добро гребете. На Абрама после этих слов обрубщика навалилась такая волна гнева, что он испугался сам ее. Он понял, что сейчас убьет человека. Убьет, каким бы слабым сам ни был и каким бы сильным ни был тот, кого он обязательно убьет. Ему едва хватило сил сдержаться. — Выгонять тебя из цеха придется,— заверил уже вежливее Абрам. — Выгоняй! —согласился истерично обрубщик. —Не держусь сильно-то. Мы не белоручки — работу везде найдем. Напугал!.. — Иван! —услышал Богословский требовательный женский го­ лос.— Чего разбушевался? Кто там? — Гость нежданный. Иди поприветствуй. Открылась дверь, и на крыльцо дачи не вышла, а выплыла кра­ новщица Клавка, прекрасно знакомая Богословскому. Клавка была в белой прозрачной блузке, веером собранной на фантастическом бюсте, который не колыхался при ходьбе. Он был словно монолит. Зато бедра Клавкины колыхались как при качке, и вся она при всей своей груз­ ности двигалась, как подкрадывалась,— легко. — Абрам Миронович!—приветствовала Клавка с. явным удоволь­ ствием.— Какой гость! Иван! Это же наш старший мастер с формовки. Не знаешь, поди, бирюк несчастный?! Только своих корешат и приз­ наешь..-. — Ты брось,— буркнул обрубщик и направился к дому. «Теперь ясно,— подумал Богословский,—как они футеровку воро­ вали. Клавка на кране подбрасывала кирпичи куда-нибудь в даль­ ний угол цеха, на ту же обрубку, а мужик ее потом вывозил кирпичи вместе с хламом». — Абрам Миронович! — снова запела Клавка-—Проходите. Буду очень рада угостить вас... Есть чем,—добавила она игриво. — Твой муж едва ли будет рад,— Абрам улыбнулся. — Ничего, стерпит,—заверила она. — Не могу. Спешу. — Тогда заходили чего ж? — Да вот увидел, что баня из нашего футеровочного кирпича у вас сложена, и заинтересовался. Такая баня века простоит. Правда? — Все правда,—охотно и без обиняков подтвердила Клавка.— Кирпич наш, цеховский. И шланг с завода приперла, и краны вон все наши. Ну и что? Кто ж нам жизнь свою наладить поможет, как не за­ вод родимый?! Даже циркулярку и ту не купила. Однако и не даром, Абрам Миронович, не даром досталось все нам. Сколько угощений я перетерпела —страсть просто! Шланг праздновали, гвозди отмечали, навоз здравили, за песок и то плясали. Ну, и за кирпич, само собой. Легко, думаете? Верьте слову моему рабочему — трудно. Каждый раз «давай, хозяйка, уважь, чтобы у тебя тут все росло и колосилось». Да если бы все было в магазинах, а не валялось неприбранным, бесхоз­ ным, разбитым на заводе, когда грех не взять и не попользоваться, я бы лучше вдвойне заплатила и не видела этих доставал в доме своем... Эх, Абрам Миронович!- — вздохнула тяжко Клавка.—Я ведь женщина, мне и с хорошим человеком побеседовать хочется под вечер. Клавка так приблизилась к Богословскому, что он отшатнулся. — Ой! — рассмеялась Клавка.—Почему меня некоторые мужики боятся, как бомбу какую-нибудь... капронную? Не взорвусь, Абрам Миронович,— не взорвусь. С другим взрываюсь, хотя ты мужик не -больно заметный, но ничего... смутить можешь. — До свидания, Клавдия,—торопясь исчезнуть, прощался сму­ щенный Богословский, уже ругая себя за появление на этой ухожен­ ной даче—До свидания. 17 .