Сибирские огни, 1986, № 5

ши библиотеки. Даже государственная. Представьте, ему их было мало. Жестяная кружка устраивала, комната-чулан устраивала, шум, доно­ сившийся из пивной, он терпел, а библиотеки вызывали неудовольствие господина Ленина. Почему? — И в те годы, и в эти для нас важнее богатство внутренней жизни. — сказал Печатников.—Из него и вытекала неудовлетворенность Лени­ на вашими библиотеками, а не вашим пивом. — Ах, господин Печатников! Первая фраза, которую я освоил в русском языке, была «бытие определяет сознание». Сколько вещей столько и сознания. Печатников улыбнулся: — Вы же себе противоречите, Келлер. Вещей у Ленина было мало, а сознание было высочайшее. Так ведь? — Да, верно, так,—промолвил Келлер, помолчав. — Вы читали «Что делать?» — Нет. — Я читал «Что делать?» и помню работу до сих пор, со студенче­ ства, но не знал про жестяную кружку Ленина. Вы же пытаетесь все понять через вещи, через то, что вам привычно,—облегченно вывел Пе­ чатников.—Спасибо вам и за кружку. Однако вы упрощенно понимаете бытие, котороегопределяет сознание. При таком понимании вам трудно будет распространить ваше дело. Особенно у нас, в России. Вывод Печатникова Келлеру не понравился. На его дело даже тень не должна падать. — Я учту ваши замечания, господин Печатников,—церемонно ска­ зал он и повез гостя из России в гостиницу. ...Келлер привез Печатникова в ту гостиницу, какая его устраивала. В ней было чисто, просто и тихо. Никакой роскоши. Они условились с Гельмутом о встрече и попрощались. Умывшись, Печатников развалил­ ся на мягкой кровати и стал восстанавливать в памяти весь разговор с Келлером. Чем-то он ему не нравился. Чем? Похоже, что Келлер встре­ вожен. Неужели он сожалеет, что вместе с нами затеял суд? Едва ли... Келлер не пойдет на то, что может быть ему в убыток,—тут он человек железный. Боится? Его припугнули? Бывший легионер мог прислать письмецо с намеком на смертный приговор... Возможно. Но Келлер по­ нимает, что отступать ему нельзя •—в конкурентной борьбе не до сан­ тиментов. Ему за приоритет советских землебоев биться выгодно. Для него это борьба за свои доходы. Да и недаром'он сказал, что у них и разведчика нанять можно. Он себя обезопасит, наймет, кого надо. Нет, размышлял Печатников, у тревоги Келлера есть какая-то дру­ гая причина. Он откровенно иронизировал, снисходитеЛьствовал, спорил, чего себе раньше никогда не позволял. Ему словно хотелось возбужде­ ния, беспокойства. Странно, странно... Однако самое странное: он ни слова не сказал о своих делах, даже вида не показал, что его интересу­ ют наши новые разработки. Обычно он рассказывал, как докладывал: какие фирмы купили землебои, где они используются, откуда поступают заказы, что бы хотелось купить, перепродать, усовершенствовать. Потом сразу же расспрашивал. «Вообще говоря,— подумал Печатников,—нашим у Келлера есть чему поучиться. Информацию собирает яростно. Узнал же про все квар­ тиры Ленина в Мюнхене. Даже разыскал и познакомился с сыном по­ лицейского, который наблюдал за Лениным в начале века. Потрясающе! Самое забавное и характерное, что сын этим гордится. Ну Келлер!» ...В сущности, Петр Николаевич Печатников мог бы поблагодарить за ленинский Мюнхен бывшего легионера и нынешнего владельца фир­ мы «Мир грез». Получается, что Печатникова в Мюнхен вызвал Матиас Фрост — никто иной, он первый, как опытный жулик, закричал «Держи вора!» и завел уголовное дело. Фрост обратился в земельный суд с ис­ ком, пытаясь доказать, что советские землебои, распространяемые фир­ мой Гельмута Келлера, конструктивно повторяют то, что выпускает его фирма. Но в земельном'суде выиграли дело Гельмут и его адвокат, по- &