Сибирские огни, 1986, № 5

красивую ковровую дорожку, которая лежит свернутая в дальнем углу. — Сколько здесь метров? И по нем? — Эго для пайщиков,— сдержанно отвечает продавщица. Пообещав прийти с рюкзаком и сделать оптовые закупки, исследо­ ватели выходят на улицу. Дальше начинается пустырь. На той сторо­ не магазина, где нет окон, с обшитой досками завалинки поднимается долговязый небритый мужик лет тридцати пяти, в резиновых сапогах и штормовке, лицо темное от загара и щетины, но добродушное, с вы­ ражением виноватости и тоски. Когда исследователи проходят мимо, он встает, окликает Горычева: — Можно вас на минутку? — Вынимает из нагрудного кармана смятую десятку.— Вы мне бутылку не возьмете? А то мне Клавка не продаст. — Вы уверены? — спрашивает Горычев и поворачивается к шефу, но тот с неприступным видом уходит по тропинке. — Вы местный? — спрашивает Горычев. — С метеостанции я, Потапов Виктор. Жена у меня начальник метеостанции, а я при ней дизелист, рабочий, завхоз, короче — на все руки от скуки. Вчера тут маленько перебрали, сегодня — больной весь... —Ладно,— говорит Горычев,— попробую. Он берет деньги и направляется к магазинному крыльцу. И тут у Горычева возникает идея. — Знаешь, нехорошо обманывать женщин,— говорит он.— Спрячь свою бумажку, еще пригодится. Пошли к нам. — А что, у вас есть? — У нас все есть,— со значением говорит Горычев, и они идут по тропинке к морю, к их большому черному дому. Молчат. Когда под­ ходят, Горычев говорит: — Извини, в дом не приглашаю пока, у нас начальник строгий. Виктор садится под окна на завалинку и щурится на море, на слепящее солнце. Горычев тем временем достает из своего рюкзака в головах солдатскую фляжку. На свободном пространстве пола Саня раскладывает мешочки с образцами, шеф тут же топчется, сегодня у них камеральный день. Горычев показывает фляжку: — Вот, начинаю налаживать контакты с аборигенами. — Ну-ну,— иронично замечает шеф. После спирта к Виктору возвращается дар речи. — Фу-ух, хорошо... Ну вот, без Клавки обошлись. А закусить чем есть? Или без мяса живете? — Без мяса,— вздыхает Горычев,— Нельзя нам, не положено. Так, утчонку иногда подстрелишь или баклана, и все. — Ну, мужики! — смеется Виктор.— В тайге и без мяса? А ры- бу-то хоть ловите? — Да так, на уху иногда попадает. Снасть у нас любитель­ ская — удочка, спиннинг, много ли наловишь? Все к столу уходит. А чтобы посолить там, домой увезти — не получается. Из рыбных мест — и пустые вернемся. — Ну, мужики-и...— Виктор прямо-таки вне себя.—Да Догчи — самая рыбная речка на всем побережье, в нее сима, кета заходит, не говоря уж о горбуше. А в море-то ее сколько!.. Ну ладно,— говорит он,— вы спать не сильно рано ложитесь? Вечерком загляну к вам, при­ несу кой-чего. Ждите. Он подает Горычеву мозолистую свою лапищу и уходит в сторо­ жу магазина. Походка его подчеркнуто тверда. Хлеб из магазина оказывается отменным, с хрустящей корочкой, а запах... — К такому хлебу да икорочки бы...—простодушно мечтает вслух Саня.—Давайте вечером поставим сетчонку на Догчи. — Я тебе поставлю,— строжится шеф.-—Ты ничего лучше не мог 120