Сибирские огни, 1986, № 5

пин, хотя каша сварена с соблюдением всех его пожеланий по части молока и масла, и возбуждение не оставляет его даже заедой. — Знаете, Леонид,— говорит он,— я, пожалуй, сейчас занырну, отберу еще несколько проб песка. Эх, бинокуляр бы сюда! Мне так важно знать состав этих темных прослойков! Горычев провожает его к устью Сенокосной, помогает натянуть ги­ дрокостюм, и шеф исчезает в морской пучине. Возвращается в лагерь он минут через сорок. В одной руке его связка мокрых мешочков с пес­ ком, другой он уцепил под жабры крупную кунджу. Большая рыбина, однако возраста преклонного, судя по некротическим пятнам на боках. — Видали, какая красавица!— торжествует шеф. — Не первой молодости, но для засола сойдет,— говорит Горычев.— Здорова-а! Килограммов пять небось? — Думаю, что больше. Она мне гарпун погнула, представляете?! Вот она, страсть шефа, не меньшая, может быть, чем геология. Есть две категории охотников. К первой, более многочисленной, относятся те, кто, придя с охоты, бросают дичь под порог и больше к ней не прикасаются, кроме как в тарелке. Они добытчики, прочее их не касается. Пусть кто-то другой теребит, разделывает, обрабатывает, солит,— это уже не их забота, они свое дело сделали. Лица, к этой категории относящиеся, грубые прагматики, хотя их тоже можно понять, и браконьерами чаще всего становятся именно они. Зато вторая кате­ гория— это эстеты, гурманы. Такой охотник, застрелив уточку, холит и нежит ее, перышки разглаживает, любуется. Он и ощиплет ее до пос­ ледней пушиночки, ости пинцетом повыдергивает, опалит на бездымном костерке, тщательно вымоет, удалив все пленочки, а потом собствен­ норучно приготовит по какому-нибудь особенному рецепту и угостит вас, скромно отделив себе ножку и пупок. И будет счастлив, если вы окаже­ тесь в состоянии оценить его кулинарные таланты и его эстетизм. Шеф был как раз из этих, из вторых. Юрген возвращается под вечер в дурном настроении, а может быть, просто уставший, буркает общее приветствие и уходит в палатку, пока Саня бегло отчитывается перед шефом. Позже станет известно, отчего Юрген был таким сердитым в этот вечер. Дело в том, что Сане пришла идея проверить себя,' свои силы и выносливость в экстремальной ситуации. В полевой геологии чего только не случается, но чаще всего случается нехватка продуктов — мало ли причин для этого. И Саня решил проиграть именно этот вариант, для чего взял продуктов вдвое меньше положенного. О Юргене он, честно говоря, не подумал. Первые два дня они питались нормально, а потом Саня попросту поставил своего ведомого перед фактом: у нас, дескать, осталась одна банка сгущенки, когда мы ее съедим — сейчас или потом, сразу или постепенно? Юрген оторопел, потом не на ‘шутку рассердился’ а когда понял, что Саня не ошибся в расчете продовольствия, а пред­ принял голодовку намеренно, пришел в ярость, и будь Саня поменьше и послабее, побил бы его. А так что делать? Предоставив Сане самому заканчивать описание обнажения и собираться в обратный путь, Юрген взял ружье и отправился на охоту и добыл двух рябчиков, тем самым поставив под сомнение чистоту предпринятого Саней эксперимента. Тому, конечно, следовало бы, прежде чем устраивать добровольно-при­ нудительную голодовку, выкрасть у ведомого патроны и рыболовные крючки с леской, а заодно котелок и спички. Известие о том, что соли тоже нет, вызвало у Юргена новый приступ негодования. Рябчиков он сварил без соли и одного съел целиком, так как Саня от своей полови­ ны мужественно отказался. С тем они и отправились в обратный путь. 14 Опустим описание двух-трех дней, в течение которых научные ис­ следователи завершали свои дела на Сенокосной и переезжали в Оро- 116