Сибирские огни, 1986, № 5

В пламени иногда промелькивают зеленые или желтые огоньки, это две* та спектра калия и натрия — так объяснял Саня. Сколько нового почерпнул он, Горычев, за эти три недели — от Сани, от Юргена, хотя тот и не геолог, от шефа, конечно... Сколько но­ вого из самых различных областей. Никак не ожидал. С детства усво­ енный стереотип — ходят по тайге молчаливые бородачи, днем соби­ рают камни и преодолевают трудности, вечером пьют спирт и поют у костра под гитару; открытые мужественные лица, крепкие рукопожа­ тия, медвежья похлебка, последняя папироса на троих, последняя спич­ ка на двоих... Все это — не совсем, так сказать, соответствует... Ну а он-то, он? Чему он их научил, что полезного переняли они у него, что вынесли от знакомства с ним? Как варить рис по-восточному?.. С внезапной ревностью Горычев думает о том, что в дальние маршруты шеф посылает вместе с Саней не его, более молодого и креп­ кого, а Юргена, с Юргеном, стало быть, надежней. Ну, а с другой сто­ роны, шеф может руководствоваться своей логикой, и еще неизвестно, чьи интересы он блюдет,— Санины, давая ему более опытного напар­ ника, или свои собственные. Он, Горычев, как-никак, и готовит с боль­ шей заинтересованностью, и в подводной охоте не конкурент... Горычев сидит у догорающего костра. Головешки еще теплятся жаром, но пламя уже не слепит, и, поднимая глаза, Горычев почти сразу же видит над головой звезды — сперва отдельные, самые крупные, по­ том все больше, чаще, и вот уже все небо сплошь усеяно звездами, даже звездная пыль видна. Нигде прежде — ни на обских берегах, ни в туристских лесных походах, не говоря уже о задымленном Новоси­ бирске,— не наблюдал он такого обилия звезд разной величины. Он находит перевернутый ковш Большой Медведицы, Полярную звезду, и на этом его познание карты звездного неба заканчивается. Головешки в костре дотлевают без дыма. Дуновения ветерка в этот поздний час легки и неустойчивы — то с моря повеет, то с берега, іо моряк, то горняк, и, отвечая на колебания воздуха, тлеющие угли пульсируют, то накаляясь, то пригасая. И на Горычева веет то сырос­ тью из заболоченной долины Сенокосной, то йодистой свежестью мор­ ской волны, то смолистым ароматом пихтового стланника, что покры­ вает склоны сопок. О шеф! Отец родной, благодетель, покровитель! Живи сто лет, лечи свой гастрит и каждый год вывози нас в эту благодать, а мы уж Тебе послужим верой и правдой! За завтраком Горычев спрашивает: — Лавсеич, как будем сегодня жить? — Вы хотели что-то предложить? — Нет, просто привык с утра планировать день до вечера. — Планировать день — это значит планировать заботы. Пусть они нас сами планируют, а мы без них вполне можем обойтись, верно? Шеф с утра юморит — это хорошо. С тонкой улыбочкой Горычев отвечает: — Когда я стану доктором наук, то, может быть, тоже приду к та­ кой мудрости, а пока что жить без забот не получается. — И правильно, так и должно быть,—говорит шеф и добавляет: — На том береговом обнажении, где мы вчера закончили, надо провести детализацию. Но образцов я брать не буду, так что вы мне не понадоби­ тесь. Пойду один. — Вечером должны ребята вернуться,— напоминает Горычев,— хорошо бы к их приходу что-нибудь вкусненькое замастрячить... — Вот и сходите куда-нибудь с ружьем, прогуляйтесь. Вы, как я понял, сторонник активного отдыха. Только не очень далеко. Прой­ дитесь вдоль берега, может, баклана подстрелите. Километрах в двух отсюда должно быть зимовье того самого гражданина, что к нам на МРС подходил. Как его?_ 112