Сибирские огни, 1986, № 4

этого, элементарщина, пылкое, но непрочное юношеское воображение и возбуждение. «Неужели я буду Костроминой? —трясясь в душной воскресной электричке, задавала себе вопросы Калганова.—И возможно ли, что я стану матерью, а Костя отцом? Возможно ли, что из этой тошноты, покалывания и боли родится человек, часть моей... нашей плоти? На­ важдение какое-то. Отчего я пошла за Костроминым, как безропотная овца? Хорошо, что он меня увез на дачу, но я бы пошла за ним в вагон, в гараж, в палатку, куда угодно —и все так же было бы. Люблю? Люб­ лю. Но почему тревожно, зыбко, непрочно? Что или... кто причина этого: я,, он, его мать, мой отец? Или Смокотина?» Только тут, в электричке, невидяще глядя на парня, сидящего напротив, Лена впервые вспомнила о своей блестящей предшественнице. Но воспоминание это было мимолетным —пришло и испарилось. Лена чувствовала: не Смокотина вносила тревогу в ее жизнь. «Я же не люблю его,—с ужасом подумала Лена,—если меня ни­ как не задевают те, с кем он был близок, кого он целовал до меня». И тут же, будто допустив что-то постыдное, невозможное, она стала твердить убежденно: «Люблю, люблю, люблю. От этого и все равно, с кем он там был когда-то. Сейчас он целует меня и никого больше». Эта убежденность придала ей силы, она успокоилась и сразу же похорошела. Сидящий напротив парень, с где-то уже виденным лицом, снова улыбнулся Калгановой, и она, наконец, узнала Леньку Кормущина. — В упор не видишь рабочий класс, Леночка,—с дружеской укоризной заметил он. — Но ты так изменился... Леночка помнила другого Кормушина. В то время они поступали в институт. Он был застенчивый деревенский паренек, остро, от неуве­ ренности, прислушивающийся к любым суждениям абитуриентов. Теперь перед ней сидёл крупный мужчина с уверенным, скорей даже бесцеремонным взглядом. От давнишнего того Леньки на лице остались только брови: они, как и тогда, в самой середке были вздернуты ко лбу, примешивая к его уверенности неопределенное выражение: задумчи­ вости, удивления, отрешенности и озорства. — Ты тоже изменилась,—сказал Кормушин,— Но я узнал бы тебя и в толпе. — Вряд ли,—засмеялась Леночка.—Я неприметная. — Для кого как... «Ого! —отметила Леночка.—Да он любезничает». — Не женился еще? —спросила она. — А ты? — Я!? — Да, ты. Не вышла замуж? —с нескрываемым, даже жадным интересом любопытствовал Кормушин. — Собираюсь... — За Костромина? Леночка остолбенела. «Надо же! Он, Кормушин, знает». — Ты информирован,—только и смогла она произнести в ответ. — Как-никак на одном заводе работаем,—хмыкнул Кормушин, довольный растерянностью Калгановой. И тебя вижу, и Костромина. — Заме-е-тный мужик! —протянул он одобрительно —По цеху идет — крановщицы шеи вытягивают. Леночка молчала. ' , _ А я не собираюсь жениться,—сообщил Кормушин.—Объекта подходящего нет. — Ну уж!.. т. — П р е д с т а в ь ! —воскликнул Кормушин и уставился на Калганову. Леночка многое прочла в наглом и беспощадном .взгляде Кор_ мушина. . тг гг «Какой неприятный мужик стал, этот Кормушин», подумала Ле- 81