Сибирские огни, 1986, № 4

двести шестьдесят котельных, за вредные выбросы, за очистные соору- ■ жения, строящиеся медленнее, чем пирамиды Хеопса. Слово «реконст­ рукция» она ненавидела. В городе, где трижды запрещалось строитель­ ство промышленных предприятий, заводы под маркой реконструкции строили десятки новых цехов. Расторопных хозяйственников Костроми­ на называла фантазерами. — Ох, эти дошлые фантазеры! — говорила она.—Зачем им новые цехи, когда в старых оборудование работает в одну смену? Ты же зна­ ешь, Костя, что коэффициент сменности за последние пятнадцать лет не улучшается. Костя знал. Как знал и то, что строить новые цехи необходимо. — Откуда они возьмут людей? —негодовала Вера Вениаминов­ на.—Какая формовщица или стер-жен-щица —кошмарное слово! — будет рожать больше одного ребенка? Ты не знаешь? Этого сын не знал. Он только заметил: — Мама! Но у тебя тоже один ребенок. Ты не добилась даже прос­ того воспроизводства, не говоря уже о расширенном... — Потому один,—тут же откликнулась Вера Вениаминовна,— что я очень рано прогнала твоего отца. Потом мне надо было защищать диссертацию т—одну и вторую, а потом уже было поздно. Фертильность пусть длинный, но все же эпизод в жизни женщины. — Я согласен,—улыбнулся Костя. — Нет,—продолжала Вера Вениаминовна,—откуда они в свои литейки —в новые и старые —возьмут людей? Десятиклассники туда не рвутся. Демобилизованные парни больше двух лет там не задер­ живаются, а ветераны переводятся. — Строят же очистные сооружения, к городу подводят газ, котель­ ные закрывают, условия труда улучшаются... Мама, будь объективна,— заметил Костя. — Улучшают, закрывают...—проворчала Вера Вениаминовна.— Сама знаю. Но этого всего мало. За рублем гоняться стали поменьше, и, следовательно, дефицит рабочей силы в литейках только усилится. И слава богу! Больных меньше. Такие, как ты, будут больше думать об автоматах и механизации. — Больше думать, чем я, невозможно,—обронил Костя. Вера Вениаминовна засмеялась и переключилась на другую, силь­ но занимавшую ее тему. Она сразу же, с неудовольствием, приметила независимость в характере Калгановой. Приметила и встревожилась. Она знала Костю —сильным людям он уступал. Он мог небрежничать и флиртовать только с теми, кто восторгался им "или поклонялся ему, кого он вел, кому он помогал, кто ему внимал. Только свою силу духа и любви рядом с сыном признавала Вера Вениаминовна, убежденная в том, что ее сила чутко, ненавязчиво сформировала Костю человеком талантливым, ярким, не опутанным предрассудками. Чужое влияние на Костю ей всегда казалось неполноценным, однобоким, даже враж­ дебным, и она устраняла его всеми возможным средствами, казавши­ мися ей вполне приличными. Когда на Костином горизонте появилась Смокотина,—Вера Вениаминовна была спокойна. Стоило увидеть, как эта красавица восторгается любой Костиной ахинеей, как танцует с ним, зазывно заглядывая сыну в глаза, как сын забывает о ней через пять минут, —Костромина решила: тут опасаться нечего. Смокотину она легко и приветливо приняла еще и потому, что та была на редкость красива. Веру Вениаминовну отличала повышенная чувствительность к красоте, ко всему оригинальному и изящному. Солидный профессорский оклад позволял культивировать эту чувстви­ тельность. В доме Костроминых хрусталь и чеканка, книги и ковры, магнитофон и одежда были куплены и приобретены не по случаю, а по строгому и взыскательному отбору, продуманно. Смокотина, на наблюдательный взгляд Веры Вениаминовны, нуж­ далась еще в некоей внутренней красоте, но ее не было, и Костромина легко мирилась с этим. Она привыкла видеть вокруг Константина 78