Сибирские огни, 1986, № 4

тальи Николаевны влюблялся на каждом российском углу. Если бы этого не было —не было бы Пушкина. — У вас с Пушкиным,—замечал Богословский,— разная мера ответственности перед обществом. Он свое общество и его членов мог презирать — они того стоили, а ты свое общество обязан уважать — оно того заслуживает... — Не общество я обязан уважать, а отца Ленки, Владимира Ни­ фонтовича Калганова, —ворочаясь на тахте, уточнял Костромин. —Но не могу: не человек, а хек — есть можно, а не хочется. — Он мужик серьезный, но ты не с ним роман крутишь... — Во-первых, я роман не кручу. Уже раскрутил... Во-вторых, Кал­ ганов для Ленки —бог, царь и воинский начальник. Она ни за что не хо­ чет жить отдельно от него. Я ни за что не хочу жить без мамы. Я ма­ менькин сын, больше того —профессорский сынок, а не воспитанник детского дома, привыкший к дисциплине и самоограничению. Извини за хамство, Абрамчик. — Ничего... снесу. — Ну так вот,—продолжал Костромин, привычно сведя разговор к своим переживаниям.—Ленка —это серьезно. Иначе... — Знаю,—перебил Богословский.—Смокотина по-прежнему рабо­ тает в ЦЗЛ. И по-прежнему красавица... — Да уж,—согласился Костромин.—Не чета Ленке. Кроме того, редкая для женщины незлопамятность. — Это от красоты,—вывел Богословский.— Красивая женщина не верит, во всяком случае окончательно не верит, что ею могут пре­ небречь. Она сама пренебрегает. Красавицы обманываются чаще всего. А такие, как твоя Элен, не верят... — Она тоже красавица,—стремительно перебил Богословского Костромин.— Ты не разглядел ее. Сейчас у нее все на нерве, в ожида­ нии. Обожди —она расцветет, и ты ахнешь. — Через девять месяцев? —весело поинтересовался Богословский. — Нет,— спокойно парировал Костромин,—уже не через девять. Через шесть. — Чего же вы не женитесь?! —заорал Богословский.—Ты же не можешь теперь... — Я и не собираюсь те-пе-рь и не собираюсь по-том, хотя имею не такое стойкое... мировоззрение, как ты. Костромин легко поднялся, словно подбросил себя, с тахты, подошел к Богословскому, нежно его обнял и заворковал: — Абрам, нехристь сознательная, ты будешь крестным отцом мое­ го сына, а Калганов —увы! —его дедушкой. — Почему сына? — Я старался,— скромно заверил Костромин. Друзья расхохотались. Под эту новость Костромин и уговорил Богословского приехать к нему на дачу. Костя знал, что Абрам —человек, располагающий к се­ бе, внушающий доверие. Жаль, что он был экстремистом в суждениях, но'зато пылким и искренним. Ему поверяли секреты и перед ним облег­ чали душу. Костя надеялся, что в присутствии Богословского Ленка не будет так напряжена у него дома, как это обычно бывает с ней, когда они не одни. До глубокой осени домом Костроминых была дача: Костина мама строго следила за тем, чтобы сын с конца мая ни одного выходного дня не проводил в городе. Доктор медицинских наук профессор Костромина хорошо знала, чем дышит большой промышлен­ ный город. Известный специалист по силикозу, Вера Вениаминовна Костромина была автором многих статей и двух фундаментальных мо­ нографий, в которых обобщила свои многолетний опыт врача и ученого. Она считала, что несет личную ответственность за чистоту произ­ водства и всего города. На всех сессиях и партийно-хозяйственных акти­ вах профессор Костромина клеимила районные и городские власти за 77 ,