Сибирские огни, 1986, № 4

вался запахами мощных литейных цехов: горелой земли, расплавлен­ ного металла и самотвердеющих смесей. • Никргда раньше шумная рабочая площадь не угнетала Артемия Связкина. Наоборот: бодрила. Он чувствовал себя кровной частью дви­ жения, заполняющего площадь. Тимка всегда был на ней "юркий, стре­ мительный, мгновенно реагирующий на все ее повороты. И вот он стоял и боялся площади и никак не мог сообразить, как ему добраться до ос­ тановки. Ему вспомнилась юность, когда площади не было. Вспомнилось, что на то место, где она теперь буйствовала, въезжали на лошадях, а за ним уток на болоте стреляли. «Куда все делось? Или откуда все появилось?» — грустно подумал Связкин и впервые за многие годы пожалел, что не остался в деревне. «Сейчас там, наверное, тишь анафемская, свинья хрюкает перед до- мОм Аньки-Косихи, кони ржут, а ребятишки в камышах рыбу удят, не то что здешние, городские, одуревшие от гвалта». Связкин посмотрел на окна техникума, школы и ГПТУ и усмех­ нулся: «Как они, бедные, учатся. Тут же бункеры бетонные нужны, а не шлакоблочные дома. Тогда, глядишь, шум и не пролезет, и сообра­ зить можно маленько». Артемий Николаевич подумал о сыне и сразу приободрился. Дети — сын й дочь —были у зубореза Связкина образцово-показательные. Он гордился ими. Вовка заканчивал медицинский институт и уже третье лето подряд отбухал в студенческом строительном отряде. К пятому курсу Владимир Связкин вел научную работу, имел первый разряд по шахматам и плаванию, права автолюбителя и зачетную книжку, испещ­ рённую сплошными пятерками. Артемий Николаевич, как он считал без тени сомнения, играл главную роль в успехах сына. Он относил сыновьи успехи к особой системе воспитания детей, которой очень дорожил. Сводилась она к... максимальному присутствию. До пятого класса Арте­ мий Николаевич сидел рядом с сыном, когда тот выполнял домашние задания. Отец не подсказывал, не помогал —он просто всегда был ря­ дом, что как'бы уже исключало неаккуратность или лоботрясничество. Если сын заявлял, что уже все сделал, а отец считал, что не все, то Арте­ мий Николаевич советовал: ««Ну-ка, пройдись по задачкам еще раз. На­ учишься сидеть за столом —оболтусом не будешь. Не научишься — бу­ дешь оболтусом. Главное — сидеть». И Вовка сидел. Долго и упорно. Не поднимая головы. Артемий Николаевич торчал на всех соревнованиях и турнирах с участием сына, первым приходил на родительские собрания и млел от радости На торжественных вечерах, где Вовке вручали грамоты, подар­ ки, призы и кубки. Жаль, что Вовки —на сегодня единственного человека в мире, с ко­ торым бы Артемий Николаевич Связкин отвел душу,— не было сейчас рядом. «С кем же говорить еще?! Не с кем! Илья Ордынов ему не друг больше, а человек, можно сказать, посторонний, даже неприятный. Все, покончено с этим выразителем общего мнения, пускай себе председа­ тельствует, украшает президиумы и трибуны, но дома у Тимки Связкина ему места не найдется». Артемий Николаевич нашел и другие, обидные и безжалостные слова для Ордыйова и, наконец, медленно спустился с крыльца заводЬ- управления. Гудящая площадь казалась враждебной и чужой. Он брел по тротуару, задерживаясь везде, где можно было проявить хотя бы какой-нибудь интерес: любопытствовал, сколько стоят яблоки и чьи они —наши, сибирские, или венгерские, хотя по одинаковости бы­ ло сразу ясно, что это не сибирские яблоки. Связкин поддержал тетку, заметившую, что сейчас и своих яблок полно развели, и лучше бы не яблоки везли, а долбасу. Связкин зашагал дальше, к газетному киоску. Здесь он спросил, есть ли журнал «64», и сам себе, но с расчетом и на других покупателей, тотчас ответил: 68