Сибирские огни, 1986, № 4

в Мюнхене,—напомнил Фетров и рассмеялся: —А мы ее, справочку, поправим и подпишем. Фетров попрощался с Печатниковым добродушно. Он, в сущности, был доволен тем, что- не уговорил Печатникова. «Такие нам нужны,— усмехнулся он.--- Несговорчивые... Не то, что этот опустившийся кис­ ляй Воскобойников. И как они могли дружить?!» Фетров прекрасно пом­ нил, что когда-то Печатников и Воскобойников были друзьями. Но бот именно когда-то,,. * * * Москва первый раз в жизни не нравилась Печатникову, не радо­ вала его. Она утомляла больше, чем обычно. Он обратил внимание на то, что в просторной Москве стало тесно. В гостинице ему почему-то не работалось и не сиделось. Он решил прогуляться, залез в троллейбус, доехал до речного вокзала и побрел к реке. Три белых и одинаковых, как большие вязаные шапки с помпончиками, теплохода отправлялись в круиз до Астрахани. Гремела музыка, и уже не суетные, а чинные москвичи прогуливались по палубам, погружаясь в отдых. «Нет, и здесь шумно»,— заключил Петр Николаевич. Он снова сел в троллейбус и доехал до ближайшего парка. В парке Печатникову, на­ конец-то, понравилось, хотя и в нем было достаточно людпо, но голоса людей глушили лес и озеро, перегороженное дамбой. «Смотри-ка,— подивился Печатников,— здесь, как у нас где-ни­ будь на Сартлане, утки плавают запросто! Да какие-то интересные — Желтые!» Еще большее удивление у него вызвало то, что по одну сторону дамбы плавали утки и лебеди, а по другую мальчишки гоняли радио­ управляемые лодчонки, носившиеся как ошалелые по чистой воде меж­ ду камышами. Они исторгали завывающий, как у сирены, монотонный звук. Звук, который Печатникова не раздражал. Он стоял на дамбе в некотором сомнении — никак не мцг решить, в какую сторону свер­ нуть ему: к мальчишкам или к уткам. «К уткам все-таки»,— приказал он себе и свернул направо. При­ брежная вода была усеяна хлебными корками и крошками. Каждый, кто пришел в парк, считал необходимым подкормить уток. — Зажируют они здесь,— услышал Печатников.— Обленятся. Вре­ мя придет лететь, а им не захочется. Сказано это было с особым, не московским, очарованием, свободно, не скороговоркой. — Да, да,— охотно согласился Печатников и внимательно посмот­ рел на женщину. Она не кормила уток, а только смотрела на них и, как показалось Печатникову, шептала им что-то нежное, как будто напутствовала на счастливый полет. «Какая красивая монголка!» — отметил Печатников, со взгляда охватив развитую фигуру. Широкое лицо с чуть скошенными глазами, красные, не увядшие губы и чистая, без морщин, коричневая кожа сти­ рали возраст женщины. Монголка была скромно одета, словно подчеркивая, что ей ничего подчеркивать не нужно — и так заметна. «Учится, что ли, она в Москве? — предположил Печатников.— Хотя вряд ли... Сколько же ей?» Монголка неожиданно чуть присела и что-то крикнула. Что — Пе­ чатников не разобрал, но его восхитило, как преобразилась женщина в крике. В нем были огонь и призыв, команда и просьба одновременно. В женщине, как он решил, проступили первозданность и дикость тех мест, откуда пошел ее род. Но уток даже крик не испугал,—- они не взлетели. — Вы из Монголии? — не выдержал и спросил Печатников. ■ 63