Сибирские огни, 1986, № 4

работу в конце концов. Не положено? Конечно, не положено. Но и простаивать не положено... Вот и в тот раз, когда возник конфликт,.Связкин простаивал... — Расскажите, Артемий Николаевич, как было дело,— официально обратился Ордынов к своему другу, открывая заседание конфликтной комиссии.—Мы должны понять, почему вы обжалуете решение началь­ ника цеха. Связкин с некоторым 'интересом, словно видел в первый раз, оглядел присутствующих, всю просторную комнату заводского комитета и для начала изрек: — Чего ж понимать?.. Несправедливость, как прыщ на носу, не спрячешь. Она видна. — Вы не корчите из себя обиженного,— тут же бросился в атаку присутствующий на заседании комиссии начальник цеха, подписавший приказ о наказании Связкина,— а рассказывайте по существу. — А вас как зовут? — обратился Связкин к начальнику цеха. — Это вы к чему? Игорем Максимовичем меня зовут, если позволите,... — Вот видите,— вздохнул Связкин, обращаясь сразу ко всем.— Я, ветеран завода, не знаю, как зовут своего начальника цеха... Вы у нас сколько уже времени работаете? — Третий месяц. — Даст бог еще девять месяцев поработаете,— выразил надежду зуборез.— У нас больше года начальники цехов не держатся. Мелькают, как майские жуки. Не то что имя-отчество — фамилию не успеваем выучить. Придут, настряпают приказов и выговоров и бегут, где потише и где полегче. — Ничего,— пообещал начальник цеха,— мою фамилию вы запомните. — Постараюсь, товариш 'Кулешов. Между прочим, у нас в цехе девятьсот 'человек, и каждый знает, кто такой Связкин, как его, Связ­ кина, и по имени и как его, Связкина, по отчеству. — Сильно, видно, о популярности своей заботитесь... — Товарищи! — прервал перебранку Ордынов.— Таю мы не раз­ беремся в конфликте. У нас есть и другие дела. Ордынов видел, что Тимка завелся и, следовательно, сладить с ним не удастся, если сразу же малость его не охладить. — Артемий Николаевич!—обратился он строго и официально.— Семь человек пришли сюда, чтобы выслушать вашу жалобу. Ведется протокол разбирательства. Мы что, будем заполнять его всякими булавочными уколами или запишем все-таки толковый и полный анализ сути возникшего конфликта? — Ну и ну! — хмыкнул Связкин.— Какие же это булавочные уколы? Рабочий не знает фамилии своего начальника цеха... — Но вы же знаете... — Только в силу своей любознательности. А человек семьсот не знают, потому что знать им это ни к чему. Сегодня один, а завтра другой. Как тут не быть конфликтам? Придут, наорут, наглупят и — ку-ку. До вас, товарищ Кулешов, у нас было еще девятнадцать начальников. Все ушли, один, правда, помер, а Связкин остался. Глядишь, и двадцатого переживу... — С вами уйдешь,— обронил начальник цеха.— Каждый -т- Цицерон. — Цыцкайте меньше — и Цицероны переведутся. Связкин замолчал, потер, будто они вспотели, ладонями по животу и, как отчитываясь, затараторил: — В прошлом месяце, с тринадцатого по девятнадцатое число, я простаивал. На мои неоднократные просьбы и требования о необходи­ мости загрузки никто в цехе не реагировал: ни распред, ни мастер, ни старший мастер. 55