Сибирские огни, 1986, № 4

и вгляделся в позицию. Сутулый плешивый мужик в вельветовом костюме проигрывал. Рот у него был приоткрыт, обнажая кривые й редкие зубы. Модный костюм, бабочка, тяжелые и дорогие запонки — плешивому все не шло, а лишь подчёркивало в нем потрепанность и пожухлость. — Сдавайтесь, Димыч,— уговаривал его партнер, обворожи­ тельный и гибкий, как Д ’Артаньян.— Ваше упорство от характера, а не от позиции. Сдавайтесь, Димыч, и пойдем кормиться за ваш счет. — Не сдавайтесь, Димыч,— встрял Воскобойников,— Шлепайте ферзя на Ф5, и вам не придется тратиться на пиво. Обладатель вельветового костюма с трудом оторвал взгляд от позиции, посмотрел на Ваську, как бы спрашивая «ты откуда, лук репчатый, свалился со своими подсказками?» и церемонно изрек: — Благодарствую. Он еще потерпел немного и так, словно сам нашел верный ход, пошел ферзем на Ф5. Настала очередь задуматься Д ’Артаньяну. — Чего же вы? — вдруг обратился он к Печатникову.— Подска­ зывайте. Он —Димычу, вы — мне. Шахматы — игра коллективная. Печатников усмехнулся: — Он мастер, ему легко... Мое хобби — скутер и бобслей. — Врете,— засмеялся Д ’Артаньян в кожаном пиджаке и сме­ шал фигуры. — Поздравляю вас, Димыч. Вы, как всегда, ушли от ответствен­ ности. Благодарите этих двух затаившихся гроссмейстеров. Д’Артаньян в кожаном пиджаке поднял в небрежном привет­ ствии руку и величественно удалился. — Скажите,— спросил у Димыча Воскобойников.— Это не меж­ дународный обозреватель? Димыч, как будто партия еще продолжалась, сосредоточенно и недовольно молчал. Печатников уже делал знаки Воскобойникову: кончай, пошли в ресторан, есть хочу. Но Васька стоял на месте, на­ деясь, что его вопрос все-таки дошел до погруженного в размышления и не обрадованного Димыча. — Нет,— ответил Димыч не спеша,— он не международный обоз­ реватель, а редактор популярного журнала. Журнала, в котором я работаю. — Пишете, значит? — Пишу. — И что же? — Что придется. Я из тех, которых не просят, а посылают. — Ага! Понятно...— обронил Васька. — Вам ничего не понятно,— спокойно и твердо заметил Димыч и вдруг строго спросил: — Вы не журналисты. С кем имею честь? — Профессор Печатников,— ответствовал Васька, показывая на Петра Николаевича. / — А вы? — Я не профессор,— вздохнул Воскобойников сожалеюще,— Но тоже личность значительная. Все рассмеялись. — Вы мне нравитесь, значительная личность,— сказал Димыч. — Скажу так же: и вы мне,— протянул Васька, посматривая на Печатникова с озорством, которое в студенческие годы почти никогда не сходило с его лица — оно напомнило Петру Николаевичу голодную и радостную юность. Воскобойников предложил: — Пошли в ресторан. Не возражаете, Димыч? — Дмитрий Иванович сызмальства не возражает против ресто­ ранов,— заверил плешивый, оживляясь, и уверенно пошел вперед. — Зачем ты его пристегнул? —понизив голос, спросил Печатников у Воскобойникова. 42