Сибирские огни, 1986, № 4

ральную победу, раскрыть западным делягам, что мы тоже не лыком шиты. Другая линия была, на взгляд Печатникова, более принципиальной: предъявить претензии по максимуму, содрать за убытки все до послед­ него рубля, а еще желательнее —разорить Фроста и его фирму. Чтобы и другим неповадно было. То есть добиться не только моральной и тех­ нической победы, но и- экономической. Печатникоц был человек широкой души. Он помогал многим. Без­ возмездно чаще всего. Но сейчас ему казалось, что Фрост лично у него украл деньги. И ему было жаль этих денег. «Нет,—чуть ли не клялся самому себе Печатников.—Биться будем по максимуму. Надо настаивать на немедленном прекращении производ­ ства землебоев фирмой «Траумвельт». Это раз. Буду требовать также немедленного прекращения продажи фростовских землебоев в ФРГ и на рынках Западного Берлина, Бельгии, Голландии, Люксембурга, Швейцарии, Дании, Италии, Австрии, везде, где нашему Келлеру (Пе­ чатников улыбнулся, повторив про себя слова «нашему Келлеру») предоставлено исключительное право на продажу советских зем­ лебоев». — Везде!— еще раз торжественно произнес он вслух и заметил, как сильно накурил в- номере. Петр Николаевич открыл балконную дверь и вдруг остро пожалел, что он не в квартире у Воскобойникова. Печатников вышел на балкон и стал всматриваться в бурлящую Мо­ скву, надеясь каким-то неожиданным образом высмотреть на ее улицах других, кроме Васьки, друзей. Но других не было и уже не могло быть —он давно вошел в возраст с прочными старыми привя­ занностями. Москва шумела, крк всегда. В юности Печатникова она шумела иначе, но и тогда, и сейчас это были шумы стремительной жизни. Еще лет пять после института Васька Воскобойников писал стихи. В основ­ ном про Москву, которую любил самозабвенно. Одно из них Печатни­ ков помнил: Неутомимо свиристят Весенней ранью птицы. Тепло. Светло, Дожди молчат. Вся в зелени столица. Над головою синева Еще чиста от дыма. . И не спешит пока Москва, Спокойная, как .снимок. Не шелестят — покой связал! — Подошвы, шины, платья... И не клокочут тормоза, і Как страшное проклятье. Одни фургоны не спеша Развозят хлеб горячий... И очищается душа, Как под водою мячик. — Да-а,—протянул Печатников.— Васька сейчас наверняка ника­ ких стихов не пишет. Суетливым не до стихов. Они за сосисками -и пи­ вом отводят душу. Петр Николаевич зажмурился, и перед ним снова как пропечата­ лась старая московская закусочная с лысеющим Василием Воскобой­ никовым. «Он же был талантливее меня. Гораздо талантливее,— размышлял горестно Печатников.— Почему же он так плохо проявил себя? Даже кандидатскую не защитил... При его-то способностях. Он два раза встречался с Винсом, всего два раза. Но этого хватило, чтобы покорить старого конструктора. «Ваш друг, говорил Винс, человек необыкновен­ ный. У него голова Гёте». Васька смеялся и поправлял: «Старик ошиба­ ется: у меня голова не Гёте, а Дон Кихота». 37