Сибирские огни, 1986, № 4

тельно — у него засоренный язык, что для профессорского сына даже странно. Печатников отпустил Красницкого, тепло поздоровался с Костро- миным и, приобняв его за плечи, направился к гидрокамере. До отлета оставалось два часа. Старую гидрокамеру уже демонтировали. — Спешишь? — спросил Печатников. — Спешу. Но если бы Красницкий и начальник цеха, эти заводские монументы со случайно вставленными живыми глазами... — Оставь Красницкого,— попросил главный конструктор.— У него и других дел по горло. Действуй самостоятельно. И быстро, быстро, по эскизам, по договоренности, по блату, ссылайся на давящую силу ди­ ректора и на мое авторитетное упрямство. Пренебрегай всей нашей про­ межуточной бюрократией, превращай мальчиков из своего бюро в свар­ щиков, крановщиков, монтажников, строителей, в черта-дьявола, но через два, максимум через три месяца в цехе должна работать новая гидрокамера вместо этого... конструкторского чудовища. Понимаешь? Мы должны доказать институтским халтурщикам, что наша гидрокамера не просто работает, но еще и то, что она проста, не утяжелена. Понимаешь? — Как не понять... Особенно когда я остаюсь в цехе, а вы укатывае­ те в Мюнхен. Печатников улыбнулся. Талантливый Костромин был любимцем. Это означало, что ему разрешалось разговаривать с главным кон­ структором с подковыркой, в любой тональности, при полной лексиче­ ской раскованности. Старая гидрокамера напоминала большой дом, каждый этаж ко­ торого был недострбен наполовину или на треть. То, что еще возвыша­ лось одно над другим — фильтры, мешалки, редукторы, насосы, двигатели,— подлежало сносу в ближайшие дни, а сейчас вызывало раздражение Печатникова. Он опять вспомнил, что в «Гидромаш», проектировавший гидрокамеру несколько месяцев, а затем содравший с завода почти триста тысяч рублей, ушло несколько и его способных мальчиков. «Неужели я не научил их,—укорял себя Печатников,— что конструктор должен поклоняться одному культу — культу простоты? Что они тут нагородили?! Не дотумкали?! Едва ли... Скорее всего схалтурили, не сомневаясь, что завод проект «съест». А что? И съел! Правда, отрыжка началась сразу же». — Нужна конструкция, Костя,— медленно произнес Печатников,— простая, как табуретка. Сколько механизмов в системе осветления? — Не считал...— задумался Костромин.— Но механизмов, полагаю, тридцать будет. — Чудовищно! Бред какой-то. Должен быть один механизм, никак не больше. Понимаешь: один. Когда тридцать механизмов в одной системе, она обречена на бесконечный ремонт. Это как в управлении: чем больше звеньев, тем хуже. — Догадываюсь... Мы уже прикинули несколько вариантов. Даже обмозговали аппарат, который будет делить песок, глину и воду самым примитивным способом. — Мозгуй, мозгуй, Костя. Я на тебя очень надеюсь. — Служу Советскому Союзу! Печатников уже собрался уходить, но его внимание привлек здоро­ вый мужик в брезентовой робе и с сумрачным взглядом. — Обрубщик? — спросил он у Костромина. — Любопытствующий,— уточнил Костя.— Каждый день часа по два торчит у гидрокамеры. — Помогает? — Ни в какую... Свои, говорит, дела есть. — Почему же не работает? — Говорит, что свою работу уже сделал. 17