Сибирские огни, 1986, № 4

Леонид РЕШЕТНИКОВ ПРОВОДА В СОЛОМЕ С поэзией М. Исаковского я впервые встретился лет четырнадцати, не сразу, впрочем, уловив и запомнив имя поэта. Было это так. В нашей убогой избенке, стоявшей на окраине районного городка близ Вятки, куда мы перебрались из деревни после неудачной попытки посе­ литься в Сибири и возвращения оттуда, го­ ду в тридцать втором или тридцать треть­ ем впервые зажглась электрическая лам­ почка. Она принесла в наш семейный быт целый переворот. С одной стороны, от «лампочки Ильича», как тогда уважитель­ но и любовно называли непрезентабельную пятидесяти- или шестидесятисвечовую элек­ тролампочку, выпускавшуюся, кажется, ле­ нинградским заводом «Светлана», стало не только светлее, но как бы даже и теплее. Но, с другой стороны, непривычно яркий свет ее, в отличие от керосиновой семили­ нейки, проникал, что называется, во все уголки хатенки и высвечивал всю ску­ дность и убогость тогдашнего нашего быта. Мы вдруг увидели, что живем не только более чем скромно, но не очень прибранно. И хотя многодетная семья отнимала у от­ ца и матери все их силы и время, которые целиком затрачивались на промысел «хле­ ба насущного», в избенку нашу стали при­ ходить незамысловатые, но заметные пере­ мены. В неурочное время были подбелены стены, потолок и печь. Отец заменил в окошках несколько позеленевших от вре­ мени шибок новыми. А спустя какое-то вре­ мя, сколотил для меня и моих сестренок, вслед за мною пошедших в школу, нечто вроде книжной этажерки. Поделка эта бы­ ла весьма кстати: кроме школьных учебни­ ков, у меня уже была «личная библиотека», состоявшая из десятка книг, преимущест­ венно стихотворных. Но, пожалуй, еще большим событием явилось для нас радио, появившееся в до­ ме через'год после появления электроосве­ щения. Были летние каникулы, и я, ученик пя­ того или шестого класса, как раз возвра­ щался из деревни, где гостил у дяди и тетки, помогая им сначала на покосе, а потом и на жатве, выезжая с одногодками в ночное, слушая по вечерам бесхитрост­ ные наигрыши гармоники и то протяжные и грустные напевы, то разбитные и задор­ ные частушки деревенских песенниц. Когда я подходил к родительской из­ бушке, на дворе лишь наступал ранний вечер. Но в окнах, против обыкновения, горел свет. Причину этой расточительнос­ ти я понял, лишь переступив порог. В до­ ме был праздник. Вся семья, включая и отца, который возвращался с работы обыч­ но по темноте, была в сборе. Она слушала музыку. А музыка лилась из черной та­ релки репродуктора, закрепленного на сте­ не, над единственным в доме столом. Здесь же, за столом, сидел и виновник торжест­ ва, сосед-связист, только что закончивший проводку радио и сейчас вместе с отцом угощавшийся чаем. Вокруг стола сидели остальные домочадцы и, взирая на репро­ дуктор, внимали песне, лившейся из него. Я прислушался,— песня была неизвестна, но — странно — слова ее казались как бы давно знакомыми, своими. Начинала песню солистка. Высоким и чистым голосом крестьянки, как мне каза­ лось, похожим на голос одной из песенниц, слышанных мною только что в деревне, она выводила словно бы удивленно и вмес­ те торжествующе: В доль д еревн и , от избы и д о избы . З а ш а га л и то р о п л и вы е сто л б ы ... Следом дружно и подтверждающе всту­ пал хор: З агу д ел и , за и гр ал и п р о в о д а,— М ы та к о го не в и д ал и н и к о гд а... Затем снова звенел голос певицы: Н ам та к о е не встр еч ал о сь и во сне. Ч тоб ы со л н ц е за го р ел о сь на сосне... И снова подхватывал хор: Ч тобы р ад о сть п о д р у ж и л а сь с м у ж и ко м , Ч то б у к а ж д о го — зв е зд а под п о то л ко м ... Песня была необычная. И необычность ее состояла в том, что она сообщала нечто для всех новое, но и вместе известное, по­ тому что все мы этому новому были сви­ детелями. Но сообщала так, как расска­ зывают о чем-то глубоко личном и даже интимном, сердечно близком. Соединение двух этих, казалось бы, взаимно отталки­ 151