Сибирские огни, 1986, № 4

Идейный замысел пьесы раскрывает лучше всего главный герой, молодой поэт Алеша Березов, который комментирует про­ исходящие события: Г р у сть и р ад о с ть . П о б ед а и го рьки й пот. о с е к а к в ск азк е. И все дей стви тельн о. А н ти тези с и те зи с ... А син тез — вот: Ж и зн ь п р ек р асн а, но у д и в и тел ьн а. Пьеса, над которой предстояло работать, после читки Сусловича группе не понра­ вилась и энтузиазма не вызвала. Претен­ зий было много: банальность отдельных ситуаций и узнаваемость по другим лите­ ратурным источникам некоторых образов, схематичность отдельных характеров. Тре­ вожило и то, что пьеса временами распада­ лась на ряд плохо сцементированных эпи­ зодов. Помню, нравились в основном только стихи, которых в пьесе было достаточно много... Но мы, как могли, сдерживали кри­ тику в адрес пьесы, говорили мягко, боялись огорчить режиссера, понимая, что если он читает, значит, собирается и готов ее ста­ вить. В заключение читки Рафаил Рафаилович сказал, что, да, пьеса средняя, но тема и идея актуальные и в настоящее время не­ обходимы и театру, и зрителю. И, не имея в данный момент других вариантов, он по­ пытается сделать на материале «Романти­ ков» интересный спектакль. Его откровен­ ность нас покорила, а убежденность в правильности выбора немного подбодри­ ла. Кроме того, мы помнили, что история воплощения на сцене драматических про­ изведений знает немало примеров, когда из посредственной пьесы театры сделали талантливые спектакли. Суслович работал над пьесой, как рабо­ тает кинорежиссер над сценарием. Многое менял, дописывал, дополнял, сокращал. Для совместной работы из Москвы дваж­ ды прилетал автор. Слово свое Рафаил Рафаилович сдержал. Он поставил не только нужный публицис­ тический спектакль, но, обладая неистощи­ мой фантазией и изобретательностью, при­ внес в него богатейший арсенал изобрази­ тельных средств, сделал явлением в жизни театра и города. Режиссер вынес основное действие на авансцену, как бы устанавливая надежный контакт со зрителем. А три игровые сцени­ ческие площадки (слева и справа на аван­ сцене и на самой сцене) давали возмож­ ность непрерывному течению событий от эпизода к эпизоду. Существовавшие в пьесе отдельные сцены в спектакле оказались сли­ тыми воедино. Лаконичное и сдержанное, хотя яркое и точное по отбору деталей оформление (ху­ дожник П. Коваленко) давало возмож­ ность в ряде картин оголять сценическую площадку, создавая тем самым ощущение степного простора. В такой сценографии ре­ жиссер уходил от камерности и бытовых подробностей. Стремительный ритм спектаклю зада­ вало неожиданное появление из оркестро­ вой ямы с песней «Товарищи романтики» всех действующих лиц прямо перед зри­ телями. Музыку к спектаклю по моему предложению Суслович пригласил напи­ сать тогда еще только начинающего рабо­ тать для театра композитора В. Левашова. И музыка не только держала стремитель­ ный и напряженный ритм спектакля, но и создавала атмосферу жизнерадостности, бодрости и оптимизма. А талантливо напи­ санные для многих персонажей песни ярче раскрывали характер действующих лиц. Спектакль «Товарищи романтики», я думаю, не будет преувеличением сказать, стал не только этапным в жизни театра, но и одной из творческих вершин 25-летнего существования ТЮЗа. Его полюбили зри­ тели всех поколений. А в январе 1958 го­ да, на смотре детских театров страны, мос­ ковские зрители и критика тепло приняли и высоко оценили работу коллектива. Спек­ такль был удостоен диплома первой сте­ пени. И вскоре артисты А. Гаршина, А. Мов- чан и Д. Бутенко были удостоены высо­ кого звания заслуженных артистов РСФСР. Спектакль, определенный по жанру ре­ жиссером как «спектакль-песня», продол­ жал и развивал основную линию театра, как театра героико-романтического напра­ вления. Я репетировал тут роль секретаря рай­ кома Громова и был назначен ассистен­ том режиссера. Это был, что называется, подарок судьбы, который дал мне возмож­ ность работать рядом с Сусловичем и мно­ гому научиться как в режиссуре, так и в педагогике, в освоении актерского мастер­ ства. Кстати, на его репетициях постоянно сидели и занятые, и не занятые в спектакле актеры, молодые режиссеры. Был Суслович режиссером волевым, тем­ пераментным, увлекающимся и активно увлекающим в мир своих видений и ощу­ щений всех присутствующих. Зажигал он своей фантазией, своей страстностью и убежденностью мысли даже самых инерт­ ных людей. На его репетициях никогда не было расслабляющих актеров пауз, все было в движеннии, все в работе. Сам за столиком режиссера почти не сидел, а все время ходил, иногда напряженно стоял и следил за актерами. Репетировал, не считаясь со временем, иногда по шесть-семь часов. В принципе Суслович репетировал с актерами до тех пор, пока не понимал, что на сегодня из исполнителей больше ничего не выжмешь, Перерывов делать не любил, это его всегда выбивало и раздражало. Актеры об этом знали и обычно с просьбами подсылали меня. — Рафаил Рафаилович, актеры перерыв просят сделать, перекусить... — Какой перерыв? Они же постоянно меняются на сцене... И потом, я же рабо­ таю без перерыва и тоже еще не обедал,— отвечал он непосредственно и громко, что­ бы все слышали. Репетиция продолжалась. Но после это­ го разговора он от случая к случаю взгля­ дывал на меня. Его, как ребенка, мучила совесть, что он отказал актерам в такой малой просьбе. И потом, он понимал, что перерыв положен по закону. Его сердце не выдерживало. — Все! — говорил он с болью.— Пере­ рыв на 5—7 минут... Заканчивал работу часто одной фразой: — Все!.. Репетиция окончена, вечером все сначала... — Рафаил Рафаилович, вечером у нас спектакль, — напоминал я ему,— мы ведь еще и играем... 143