Сибирские огни, 1986, № 4

шим уважением к этому талантливому ре­ жиссеру. Исай Михайлович долго расспрашивал о Ленинградском ТЮЗе, его труппе, ре­ жиссуре и особенно о репертуаре. Потом совсем для меня неожиданно сде­ лал предложение перейти работать к нему. Это было не простое приглашение: главный режиссер сразу назвал три цент­ ральных роли, которые я, если перейду, бу­ ду делать в театре. Впоследствии он вы­ полнил свое обещание. Подключившаяся к разговору директор театра К. Овчиннико­ ва сказала, что приглашают они меня на положение актера первой категории с со­ ответствующей ставкой. В ЛенТЮЗе я, как и все недавние выпускники института, имел третью категорию. Сказать что-то оп­ ределенное, пока я вновь не побываю в Ленинграде, я не мог. На этом мы расста­ лись... Закончился отпуск, я начал свой третий трудовой сезон в Ленинградском ТЮЗе. Вскоре из Новосибирска пришла телеграм­ ма, официально подтверждающая пригла­ шение и условия работы. С Брянцевым на эту тему я говорить не решался, так как знал его отношение к уходящим из театра. И я обратился к Ма­ карьеву. Сначала Леонид Федорович ме­ ня отговаривал, особенно нажимая на то, что я потеряю интересно начавшуюся у меня, педагогическую работу. Но потом, взвесив все «за» и «против», сказал: — Ты молодой... Знаешь что, поезжай. Предыдущий сезон у тебя был, малоинте­ ресным... С жильем, сам знаешь, какая у нас очередь в театре. Поезжай, поработай год-два, наиграй репертуар, а потом вер­ нешься... В наш театр тебе дорога всегда открыта. — А Брянцев?..— спросил я. Леонид Федорович вместо ответа зага­ дочно и многозначительно улыбнулся. Как потом выяснилось, тот уже знал о теле­ грамме из Новосибирска, и разговор на эту тему у них с Александром Александро­ вичем был... На вокзал меня неожиданно пришли проводить многие актеры театра и Леонид Федорович... Я на секунду заколебался. Не делаю ли опрометчивого шага?.. И твер­ до решил: пожить год-два со стариками родителями, наиграть репертуар и вер­ нуться в город на Неве!.. На Новосибирском вокзале я взял но­ сильщика, получил в багажном вагоне большой фанерный ящик, до отказа наби­ тый книгами, купленными в Ленинграде у букинистов, и вышел на площадь Гарина- Михайловского. Такси тогда в нашем городе не было, автобусы ходили редко и с перебоями. Ос­ тавался — трамвай... Это было не солид­ но! Поэтому на оставшиеся от дороги деньги я нанял извозчика. Тогда это был самый шикарный вид транспорта. Погру­ зив вещи в пролетку, я устроился на си­ денье и закурил" ленинградский «Беломор». Коляска тронулась... Временами подковы лошади стучали по булыжнику, и тогда мне казалось, что равномерный звук отсчи­ тывает начало нового периода моей жизни. 134 По дороге я разглядел щит с афишами театров города. Я быстро разыскал тюзов­ скую: «А. Арбузов. Встреча с юностью». Мне показалось это символичным. Проезжая мимо Дома Ленина, в здании которого находился ТЮЗ, я вспомнил дик­ торскую работу на радио и, конечно же, Дом художественного воспитания детей. Он был уже переименован во Дворец пио­ неров, но размещался по-прежнему на вто­ ром этаже этого же здания. Третий раз судьба меня связывала с До­ мом Ленина, со зданием, где я еще в юно­ сти, в школьные годы нашел свое актер­ ское призвание... ДХВД... Эти буквы сейчас многим ниче­ го не говорят. Но в предвоенные годы, особенно среди школьников и молодежи Новосибирска, они произносились с боль­ шим уважением и смыслом... Попасть в кружки Дома художественно­ го воспитания детей (он был открыт в 1927 году) мечтали и стремились многие. Кружковская работа здесь велась почти на профессиональном уровне. В вокальном были уроки сольфеджио, в танцевальном —- занятия у станка, в изо — изучали тех­ нику рисования, композицию, технологию живописи, в драматических — занимались техникой речи, вокалом, делали этюды и упражнения, осваивая элементы актерско­ го мастерства. Не случайно многие бывшие кружковцы ДХВД стали впоследствии профессиональ­ ными актерами, художниками, литератора­ ми... В списке бывших кружковцев сегодня, к примеру, народные артистки республики Нина Мамаева и Инна Макарова. Но не только любовь к искусству и саму жизнь многих кружковцев оборвала война. Дима Мелик учился в 51 школе. Работой же, которая раскрыла его незаурядное да­ рование и комедийный темперамент, стала роль Мальволио в «Двенадцатой ночи» Шекспира. Этот спектакль мы сыграли для зрителей лишь один раз. Начались экзаме­ ны в школе, а потом — война. Дима Т5ыл старше нас и сразу же после объявления всеобщей мобилизации получил повестку. Призвали его неожиданно и в тот же день отправили в часть. Когда я на следу­ ющий день пришел к нему, родные сообщи­ ли, что Дима мобилизован и уехал. Шли дни, недели, я ждал от него письма. Но оно так и не пришло. Позже я узнал: в первые месяцы войны, под Ленинградом, у села Задорного, Дима во время боя под­ хватил знамя у знаменосца и повел за со­ бой солдат. Он пробежал всего несколько метров... Погиб Дмитрий Мелик со знаме­ нем в руках!.. Марат Бондаренко... Последняя работа в кружке у него была тоже в «Двенадцатой ночи», роль сэра Эгюйчика... Был он очень энергичным, жизнерадостным, общитель­ ным. До самозабвения любил репетиро­ вать, готов был работать над любой ролью и в любое время суток. Много читал, писал стихи и жизни вне театра себе не представ­ лял... Ушел на фронт в начале войны. В много