Сибирские огни, 1986, № 4

Брянцева часто можно было видеть среди молодых актеров. Заботясь о сохранении кадров (чего греха таить, актеры ТЮЗа стремились во взрослые театры и кинема­ тограф), он объяснял молодым, что детский театр не должен и не может быть плохим, а если он плохой, его нужно немедленно закрыть. Иногда вспоминал случай, как в Саратове художественного руководителя, приглашенного для детского театра, переве­ ли во взрослый, решив, что это будет для него повышением. — Я пошел в обком партии и сказал: «Вы считаете, что детский театр должен быть хуже, чем взрослый? А разве, когда вы покупаете для своего ребенка яблоки или колбасу, вы покушаете худший сорт этих яблок и колбасы?» И мне сказали: «А ведь верно».— «Так почему же там, где вы угрожаете желудку ребенка, вы об этом думаете, а там, где вы угрожаете его воспи­ танию, там пусть будет худший сорт?..»— Александр Александрович тут прищуривал глаза, обводил всех взглядом и с мудрой хитрецой добавлял: — Наша задача воспи­ тывать. А воспитывать, как говорил Белин­ ский, «это предрешать судьбу человека...» В начале сезона 1946—1947 гг. театр гото­ вил к годовщине Октября инсценировку В. Катаева по повести «Сын полка». Ставил спектакль Брянцев совместно с режиссером Г. Кагановым. Нас, большую мужскую группу, заняли в массовых сценах, где мы играли солдат. Но вскоре, неожиданно для меня и для окружающих, ко мне подошла завтруппой и вручила роль начальника штаба, полковника. При этом сказала, что завтра Александр Александрович просит утром прийти на специально назначенную для меня репетицию. Роль эту готовил ведущий актер театра Н. Григорьев. Подходящий и по возрасту и по опыту к ответственному эпизоду в финале спектакля — когда в ожесточен­ ном бою Ваня Солнцев теряет своего наз­ ванного отца капитана Енакиева и стано­ вится сыном полка. Двадцатидвухлетний полковник? Возмож­ но, на фронте были такие исключительные случаи, но на сцене это всегда выглядит малоубедительно. Ночь я спал плохо... Началась работа. Репетировали мы с Григорьевым в чистую очередь. В ТЮЗе были демократические правила: в работе не было ведущих акте­ ров и второстепенных, премьеров и актеров на маленькие роли и массовки. Я помню, как талантливая актриса Л. Жукова утром выезжала для участия в массовке в клуб, на спектакль «Сын полка», где она в пос­ ледней картине стояла в строю, изображая суворовца. А вечером на стационаре играла Джульетту. Или артист В. Сошальский — сегодня играл Ромео, а назавтра в «Сказке об Иванушке» ходил с группой молодежи в каркасе, изображая одну из частей тулови­ ща Змея-Горыныча... Еще большей неожиданностью для меня было то, что на сдачу спектакля и на премь­ еру назначили меня... И я до сих пор бла­ годарен исполнительнице роли Вани Солй- цева нар. арт. РСФСР Н. Казариновой, взявшей меня под свою опеку, помогавшей советами. На каждом спектакле бывал Брянцев. Приходил за кулисы, делал актерам корот­ кие, но очень меткие замечания. Вообще, он не любил длинных разговоров, как в начале работы, так и в процессе ее. А на собраниях, когда ему полагалось выступать как директору или худруку, разрешал и даже призывал его перебивать, если, тем более, с ним кто-то не согласен. Так, гово­ рил он, ему легче выступать, и разговор будет конкретным. — Все нормально,— успокаивал он, под­ ходя ко мне.— Но... молод! На следующем спектакле у меня были уже седые виски. — Все хорошо,— опять успокаивал он.—■ Но... молод! Он вел меня к гримеру, советовался. Втроем искали способ меня «состарить». На следующем спектакле у меня были уже усы. Но он опять приходил после спектакля в гримировочную. Смотрел из-за плеча в зеркало. Улыбался: — Чего ты такой молодой? Когда на одном из спектаклей к моим усам добавилась еще и бородка, Александр Александрович успокоился и больше моло­ жавостью меня не корил... Много волнений и радостей принесла мне подготовка к первому послевоенному смотру творческой молодежи. Нам, молодым акте­ рам, было предложено подать заявки на большие роли текущего и готовящегося репертуара. Посоветовавшись с Брянцевым и Макарьевым, я подал заявку на роль Иванушки в спектакле «Сказка об Ива­ нушке и Василисе Прекрасной». Брянцев считал сказки — «классикой дет­ ского театра» и при их постановке не жа­ лел ни эмоциональных сил, ни материаль­ ных затрат. Красочное оформление, яркие оригинальные костюмы художника Н. Ива­ новой, музыка Н. Тимофеева, танцы, по­ ставленные С. Корень, — все это создавало атмосферу театрального праздника, того «чуда», о котором постоянно говорил и к чему всегда стремился Александр Алек­ сандрович. Волновался я на репетициях чрезвычайно. Правда, мои переживания разделяла Вера Сонина, которая подала заявку на роль Бабы-Яги и работала рядом со мной. Страдания наши закончились в дейь Премьеры. Участники спектакля, студенты студии, устроили нам с Верой праздник: было много поздравлений, сувениров, цветов. Я стал играть Ивана в очередь с основным исполнителем заел. арт. РСФСР А. Кожевниковым. Этот спектакль пользо­ вался успехом у зрителей, часто шел и на стационаре, и на выездах. Поэтому за пол­ тора года я сыграл Ивана много раз, что было очень полезно для моего профес­ сионального роста. Осенью 1946 года, когда я уже работал в театре, произошла у меня встреча с Н. П. Акимовым. В начале каждого сезона Нико­ лай Павлович устраивал для желающих работать в его театре — театре комедии — негласный конкурс Приезжали даже из Москвы и других городов, и режиссер про­ сматривал каждую осень десятки, если не сотни, актеров. Ко мне с просьбой подыграть в водеви­ ле «Вспышка у домашнего очага» обрати­ лась бывшая сокурсница Аня Кригер. Кроме комедийной, эксцентричной Верочки в водевиле, она показалась еще в двух 131 5*