Сибирские огни, 1986, № 4

— Ладно,— говорит Гузь, и голос его набирает силу.— Кончай раз­ говоры, готовься к высадке! Санька остается, остальные берут по одному рюкзаку и десантируются. — Подождите, я что-то не пойму,— говорит шеф.— Нам-то что на берегу с рюкзаками делать? — Пешочком пойдете. Километра четыре осталось берегом. Там повыше звериная тропа, пойдете по ней. Сопку перевалите, а там и Сенокосная, и Саня вас будет на берегу поджидать со всем вашим грузом. Ежели, конечно, все обойдется. — Да, но как же вы? Груз все-таки ценный, имущество отряда... — Не боись, Лавсеич, как-нибудь проскочим. Проскочим, Саня? Мужественное лицо Сани дышит решимостью и готовностью к под­ вигам. — Папа, мне обоих высаживать? Лида уже рядом, обе лодки покачиваются на волнах метрах в трид­ цати от берега, тихо рокочут моторы. — Высаживай обоих. Санька один управится. Горычев и Юрген разбирают свои рюкзаки. Юрген первый перебра­ сывает за борт ноги, улучает момент и спрыгивает в воду. На шее его горизонтально висит ружье, рюкзак он держит над головой. Глубина — по пояс, но подходить ближе опасно, накат. Лида необидно смеется и прощально Імашет рукой. А шеф тем вре­ менем никак не может решить, какому из своих рюкзаков отдать пред­ почтение, тем более, что они не вместе, а в разных концах лодки, и все одинаково новые и одного цвета. И вот он на четвереньках лазает по грузу и щупает свои рюкзаки, пытаясь определить, что внутри, пока наконец выведенный из терпения Гузь не кидает ему первый попавшийся рюкзак и чуть ли не силой сталкивает в воду. Но уже за бортом шеф успевает выудить из лодки еще один рюкзак и, держа их в обеих руках над головой, движется к берегу на могучих своих ногах. И море стихает и расступается перед ним. Опустив рюкзаки на гальку, шеф снова принимается охлопывать их, но увы... Время обедать, а рюкзак, в кармане которого припасена банка говяжьей тушенки и кусок лепешки, все-таки остался в лодке. С решимостью и непреклонностью шеф устремляется было назад, но поздно: лодки уходят, оставляя за собой пенистые дорожки, яркими пятнышками светлеют на людях оранжевые спаежилеты. В немом отчаянье шеф простирает руки вослед... Юрген и Горычев между тем вылили из сапог воду, навернули су­ хие портянки и стоят ждут. — И ружье мое уплыло,— тусклым голосом говорит шеф. _ ВЬІ раз... —начинает было Горычев, но Юрген тычет его в бок железным кулаком, и Горычев осекается. Шеф недоверчиво, но и с на­ деждой смотрит на него, даже не на лицо, а на одежду, на руки — вдруг возьмет да и вытащит откуда-нибудь из-за пазухи или из кармана штормовки бутерброд с маслом, например, или кусок холодной жареной ры б -о Горычев только хотел предложить ему помочь нести второй рюкзак. Поняв что еду он теперь сможет получить не раньше и не ближе, чем по ту’ сторону сопки, шеф смиряется. Рюкзаки он надевает, как парашютист ранцы — один сзади, второй спереди. И, не оглядываясь на подчиненных, присогнувшись вперед, начинает подъем. Бухточка в которой они высадились, невелика, сдавлена со всех стопой травянистыми склонами, а повыше начинается тайга. Достигнув теопасы путники останавливаются перевести дыхание и как по команде оборачиваются к морю. Но лодок уже не видно, ушли за скалистый мыс, видны только белые барашки на гребнях волн, да становится заметным, как прибрежная полоса, где гуляет накат, подтекает желтой мутью. Вот и тропа —хорошо выбитая, свежая. Кто тут ходит по ней? Главным образом, дикие свиньи, это их порыти видны на склоне; иногда 115