Сибирские огни, 1986, № 4

дящему, как, скажем, в городе — уличный шум. И со звездами, кото­ рые сразу же, как только пала ночь, обильно и ярко засветились в вышине, такие же вечные, как это море и эти сопки, но только еще более древние и бесконечные в своей беспредельности... Горычев моет в теплой воде миски и ложки, руки делают свое, а он смотрит^ на небо и слушает море. Отягченный сытостью, он неспособен сейчас к высокому мышлению, которое осеняет человека чаще всего имен­ но тогда, когда он один подле угасающего костра, над ним бездонное ночное небо, а вокруг —простор и тишина. Но уже в палатке в спаль­ ном мешке, перед тем как погрузиться в блаженный сон, он успевает подумать о том, что сегодняшний день запомнится ему надолго, если не на всю жизнь. 8 Утро, тишь, блики солнца на синей глади моря. В лагере суета и беспорядок. В брезентовые баульные мешки и вьючные сумы упа­ ковывается снаряжение, продукты, в рюкзаки — личные вещи и то, что не вошло в сумы и баулы. Саня всем телом прижал к земле рас­ пластанную резиновую лодку и выпускает из нее дух. Юрген рас­ стелил на земле сеть и отвязывает грузила — геологические мешочки с крупной галькой, камни выбрасывает, а мешочки выжимает, рас­ правляет и укладывает один на другой, стопочкой. Горычев упаковы­ вает -кухонную утварь, лицо у него перемазано сажей, он нервничает — с минуты на минуту может показаться Гузь, а личные вещи еще не собраны, некогда. Зато шеф неторопливо и обстоятельно укладывает свои рюкзаки и по-одному выставляет их из палатки — словно бар­ рикаду воздвигает. Палатки еще не сняты, их — в последнюю очередь, мало ли чего, вдруг Гузь не приедет. Увязав лодку, уложив свой рюкзак, нетерпеливый Саня . помогает шефу, Юргену, потом поднимается на гору с биноклем и тут же ска­ тывается с криком: — Едет, едет! Гузь едет! На двух моторках! Снимайте палатки! И вот уже невооруженным глазом видны две приближающиеся точки с белыми бурунчиками спереди, и доносится высокий звук под­ весных моторов. Прекрасно, великолепно! Значит, Гузь с напарником и заберет их за один раз, и не придется разделяться, кому-то ехать сейчас, а кому-то ждать второго рейса, который, кстати сказать, мо­ жет состояться очень нескоро по целому ряду уважительных причин: задует южак, разгуляется волна и так далее. Моторки приближаются, уже видны фигурки сзади у румпелей, вот они почти на траверзе лагеря, но все еще идут параллельно бере­ гу, в кильватерном строю, и вдруг как по команде поворачивают. Старый десантник Гузь знает, как надо высаживаться и где приста­ вать. Вторая лодка отстает и совсем останавливается, мотор ее рабо­ тает на холостом ходу, и кто там на румпеле — пока не разглядеть, а Гузь приближается на малых оборотах. Он стоит, чуть согнувшись, придерживает кончиками пальцев румпель и, вытягивая шею, вы­ сматривает у берега место, чтобы подойти поближе. Подтянув голенища резиновых сапог, Юрген лезет в воду, что­ бы принять лодку, заходит, сколько позволяет высота сапог, и стоит,, ждет, пока Гузь приблизится. Тот уже заглушил и поднял мотор, в руках его шест, он разворачивается и движется к берегу кормой. Юрген упирается ладонями в тяжелый корпус моторки, подводит ее еще немного к берегу. — Хорош, хорош,— говорит Гузь,— ближе не надо, а то не удержу. Действительно, удержать шестом моторку в полосе наката — задача не из простых, каждая волна сначала прибивает ее к берегу, потом отбивает обратно в море. 112